— Я не намерена больше сидеть рядом с такой как ты! — говорит она, хватает упавший стул и с громким скрежетом двигает его к Присхите. Шипит на девушек, чтобы отодвинулись и высвободили достаточно места для ее аристократической задницы. Кое-как втискивается в появившийся зазор и с превосходством смотрит оттуда на меня. А мне без разницы.
Хотя нет, разница есть: так даже лучше стало. Свободнее, что ли.
Остальные девушки только теснее друг к другу жмутся, высвобождая мне еще больше пространства по бокам. Красота. Прямо сижу и чувствую себя особой королевских кровей.
Но идиллия продолжается недолго. Итак напряженную атмосферу нарушает тяжелая поступь шагов младшего наследного принца.
— Приветствую своих обаятельных избранниц, — заученной устоявшейся фразой здоровается с нами он, хотя по его глазам, в которых плещется холод и не скажешь, что приветствует. Скорее, убивает.
— Здравствуй, наш любимый! — слетает с моих губ прежде, чем успеваю о чем-либо подумать.
— Да как она смеет так обращаться к более высокому по рангу, — шипят девушки.
— Неотесанная деревенщина, что с нее взять.
— Так ли любимый? — на лице Рельда появляется озадаченность, которая моментально сменяется выражением с нотами суровости и мрачности каменной глыбы.
— Так ли мы обаятельны? — возвращаю ему его же шпильку своим новым вопросом.
— А вот и посмотрим, — надменно улыбается он, присаживаясь за свой стул. — Завтра с утра вас оповестит леди Арнода о новом конкурсе. А мне уже не терпится оставить только самых обаятельных, улыбается он Присхите, почти полностью обнажившей свою грудь. А кто-то недавно заикался о моем распутстве. Принц нехотя отрывается от созерцания девичьих прелестей и как бы невзначай говорит: — Только прошу без оголения.
Все тут же, глядя на меня, смеются.
Но я же не специально разделась перед всеми. Так вышло. Их смех не задевает меня. Обмакнув рот салфеткой, тихонько выдаю:
— Ваше высочество, мы вас поняли. Вываливать грудь не будем. Завтра наденем самые скромные наряды. И рейтузы тоже, — на всякий случай добавляю в конце.
Наступает абсолютная тишина, которую слегка разбавляет жужжание пролетающей мимо мухи.
Тут же натыкаюсь на злые взгляды драконицы и эльфийки и растерянный принца. Пожимаю плечами, откладываю в сторону столовые приборы. Считаю, что трапеза подошла к концу. Но встать из-за стола и уйти не могу, пока принц не позволит. Сижу и жду его на то дозволения. Однако отпускать меня и не думают.
— Ваше высочество, позвольте полюбопытствовать, — подает голос рыженькая миловидная девушка из дракониц, — почему конкурс завтра начинается. Его величество Мерел Великий выдал распоряжение о нескольких выходных для нас, а прошел всего лишь один день.
Да, и мне интересно. Подаюсь всем корпусом вперед. Неужели, он решил оспорить повеление своего отца?
— Мерел Великий отправился на поиски моего пропавшего брата, — ухмыляется принц. — В отсутствие короля все обязательства, в том числе и по проведению отбора, ложатся на мои плечи.
Плохи дела. Пахнет жареным. Значит, на всё про всё у меня остается еще меньше времени.
С его высочества, точащего на меня зуб, еще станется выпроводить меня в самое ближайшее время.
Возвращаюсь в комнату в напряженных и безрадостных раздумьях. Понимаю, что времени на расколдовывание принца у меня остается мало. Как можно успеть помочь зачарованному Рафаэлю?
— Что делать-то будем? — спрашивает у меня Хомыч. Уж кто-кто, а фамильяр всегда понимает мое состояние.
— Показывай, — вздыхаю я.
— Что именно?
— Не что, а кого. Любовника ее величества королевы Сильвии Грациозной.
“Стервозной”, — про себя думаю я.
— А-а-а-а, — понимает хомяк, начиная потирать свои лапки. Он всегда так делает, когда мы с ним идем на какое-нибудь дело, будь то обычный сбор трав или приготовление нового зелья.
Хомыч охотно делится информацией:
— Нам сейчас нужно свернуть направо и затем идти прямо, пока не упремся в двери королевской библиотеки.
— Он что, библиотекарь? — удивляюсь я, останавливаясь.
— Да. Сам в шоке. Ну, хоть не садовник.
— Почему именно садовник? — хмыкаю.
— А кто разберет причуды этих богатеньких замужних дамочек, — бурчит себе под нос благовоспитанный хомяк. Понимаю, что осуждает Сильвию. Ну да, неприятно, что она поступает настолько некрасиво с собственным мужем.
Замечаю, что за узким окном коридора в форме стрельчатой арки уже темно. Неужели библиотекарь еще на своем посту? А вот и посмотрим.