“Хочу, чтобы дверь отворилась”, — пробую загадать я, и получается. Бинго! Ответом служит оглушительный лязг открытой железной двери о стену и на высоких нотах вопль Арнольда. Понимаю, что вряд ли такими темпами влюбила его в себя, скорее напугала до усра…, хм, то есть, до плюс-минус усредненной степени.
Аккуратно ступая по скрипучим половицам, загадываю освещение в комнате. Одновременно с зажженной люстрой, Арнольд ожидаемо выскакивает из-под стола и заикаясь кается:
— Н-н-не было у н-н-нас с ее в-в-величеством ничего, к-к-клянусь всей Т-т-тан-Д-д-данией, Ехидной и В-в-великим Странником! У нас исклю-лючительно платоническая любовь. Сильвии н-н-нравится м-м-моя поэзия!
Ага, значит насчет стихов я была права.
— Так-с, наверное, бедолагу просто использовали! — тихонько отзывается из кармана мой фамильяр, на всякий случай не высовываясь наружу. Потому что нужный нам объект боится грызунов. Еще в обморок грохнется и тогда точно ничего не успеем выведать.
— А с чего ты вообще взял, что они любовники? — перешептываюсь с фамильяром я.
— Ну, когда я в покои ее величества пробрался за вкусняшками, он стоял на стуле и читал ей свою новую поэму. А она вздыхала, положа на сердце руку и говорила, как ей с ним повезло, лучшего мужчины она встретить не могла. А еще она потом, по окончании его словестных изливаний, велела слугам внести нежнейшие, буквально тающие во рту блюда. Просто так обычного постороннего мужчину, уж поверь мне как истинному гурману, настолько невероятными деликатесами кормить не станут! И еще королева ему сетовала на жизнь и вздыхала как бы хорошо было, если бы младшего пристроить, а короля отправить в далекое пешее путешествие.
— Ты же недавно говорил немного по-другому.
— Я пересказал общий смысл ее фразы!
— Нда, весомый аргумент для обвинения в прелюбодеянии, — выдыхаю я. Особенно еда.
Тем временем заика продолжает:
— А-а-а еще я н — находил м-м-оей к-к-королеве редчайшие к-к-ниги заклятий.
— Вот оно что! — пищит Хомыч.
— П-п-прошу, не в-выдавайте н-нашу тайну! П-пусть о н-нашей л-любви никто н-не узнает, — умоляет Арнольд, падая на колени.
— Не выдам, — уверяю его я. — Но и вы, в свою очередь, принесите магическую клятву, что не расскажите, что я приходила вас, хм…, соблазнять.
— Дев-девушка, д-да н-не за какие коврижки! К-к-клянусь, никому ничего не скажу. Б-более того, в-в-вот, д-д-держите, — библиотекарь, выразительно пыхтя и кряхтя от натуги, начинает рыться в кармане своих штанов. На что я кривлюсь, а он извлекает оттуда какой-то светящийся кругляш. — Я п-понял ч-чего вы д-добивались с-соблазнением. В-вы хотели заполучить одну из магических печатей на з-завтра. Н-не знаю откуда заранее узнали об испытании, которое в-вам объявят только п-после завтрака.
Я хватаю протянутую мне магическую печать. Повезло.
— Н-но н-н-ни в коем разе не д-думайте, что с-смогли обаять меня! Д-для меня существует только одна женщина в м-мире! И это, к вашему прискорбию, никак не вы.
“Ну что же, Рельд Прекрасный, еще повоюем!” — отправляя полезный кругляш в карман, улыбаясь думаю я. Выгадаю для пребывания здесь еще немного времени.
— Арнольд, — решаю не ходить вокруг да около: — Благодарю за печать. Ее, пожалуй, возьму. Но о завтрашнем задании услышала только что, от вас.
— Ну, д-да, конечно, с-с-стало быть по м-мою душу все-таки явились, — озадаченно крякает мужчина, втягивая голову в плечи. — Н-ну и девицы п-пошли. Н-никаких средств не гнушаются р-ради достижения цели.
Приблизившись к нему вплотную, я ничего не отвечаю на его выпад, а лишь как можно вежливее прошу:
— Арнольд, дорогой, если можно, снабдите меня той литературой, которой интересуется наша королева, — часто-часто моргаю и продолжаю: — Мне очень хочется как следует удовлетворить свое любопытство и узнать чем же таким масштабным интересуется сама Сильвия Грациозная, — говорю полуправду. Ведь мне сейчас так необходимы любые сведения.
Мужчина хмурит брови. Скептически смотрит на меня снизу вверх, что-то свое несуразное бурчит в усы, а затем, уже без всякого заикания, продолжает:
— А-а-а-а, занятно. Ну, что ж, юная леди, выполню вашу странную просьбу. Но знайте, вам никогда не приблизиться до идеала, даже если будете читать взахлеб все то, чем интересуется сама Грациозная. И имейте в виду, я никогда не посмотрю в вашу сторону, как бы вы не старались! Вам ее не затмить.
Вот это самомнение. Хочется поаплодировать этому щуплому усатому библиотекарю стоя. Да-да, куда мне до Сильвии Градиозной. Решаю промолчать, чтобы не навлечь на себя лишних подозрений. Сейчас все идет так, как мне нужно. Пусть продолжает думать, что я от него без ума и хочу заполучить его внимание.