Стою, ни жива, ни мертва, зато гонору — вагон и маленькая тележка. Как только оборотень решил еще больше сократить между нами расстояние, и оно из «безопасного с натяжкой» превратилось в «категорически небезопасное», я молниеносно занесла ногу и сделала то, на что, наверное, до сего момента не решался никто по отношению к этому здоровенному бычку — ботинком заехала ему по самому драгоценному.
Да-а, это был один из моих лучших ударов. Тренер бы мной гордилась!
— Ах ты, сук… ведьма охреневшая! — заревел он, пытаясь не согнуться. — Ты заплатишь за это! — Он с грохотом отшвырнул стол в сторону. Девчонки кинулись в рассыпную, пытаясь не попасть под раздачу.
Я же, словно в замедленной сьемке наблюдала, как котелок с зельем, стоявший до этого на парте, летел точнёхонько на до сих пор подвисшего полудемона. Содержимое красочно вылилось ему на лицо и покрыло густой субстанцией львиную долю его тела.
Ого, вот это да! Если бы зелье было действенным, то от такой убойной дозы ректор ВАБИ был бы до скончания веков собственностью одной вредной рыжеволосой ведьмочки… и был бы абсолютно, безгранично счастлив! Да что там! Он бы по собственному желанию создал культ личности имени Таисии Рид! А так стоит памятником посреди аудитории, с губ остатки зелья слизывает, только кулаки сжимает и разжимает. Оно и понятно, кому понравится испачкаться?
— Ты понятия не имеешь, с кем связываешься, — вернул к себе мое внимание разъяренный оборотень.
Сквернословие и грубая игра были незаменимыми частями профессионального футбола, перепалки подобной сейчас происходили на поле ежедневно, поэтому опыт общения с разгорячёнными головами у меня был приличный. Доказательства? Шрамы и полный запас ругательств. Я всегда знала, кого и как надо доставать. Вот и сейчас что-то внутри меня щелкнуло, и сознание пришло в состояние, которое мама метко прозвала «я-в-контакте-со-своей-внутренней-стервой».
— О, еще как понимаю! С лапочкой-оборотнем!
— Детка, — выдохнул он потрясенно, но тут же хищно оскалился, — Так и скажи — «хочу, чтобы в оплату брутальный дядечка поскорее всадил свои когти прямо мне между ног».
Я ахнула, вытаращив глаза:
— Кто разболтал, что мне это нравится?
Радужки ректора АОиП начали мерцать льдисто-голубым (смею подозревать, что они у него тоже от сильных чувств "того", и, думаю, имя этому чувству вряд ли "нежность"), но в следующее мгновение, словно в припадке он закатил глаза и его большое тело затряслось. Спина неестественно выгнулась, а я поняла, что пора явить миру свои выдающиеся способности в беге. Бегала я отлично, а вот с боевой магией дела обстояли совершенно иначе, поэтому противопоставить оборотню (да еще не абы какому, а главе академии оборотней и перевертышей), мне было ровным счетом нечего.
Во время этих бесконечных мысленных терзаний, чувство самосохранения громким истеричным шепотом уговаривало меня или срочно покаяться или пуститься в бегство. Упорно не изменяю себе, стою.
— Он превращается! — взвизгнули со всех сторон так, словно соревновались по громкости с бензопилой.
С удивлением отметила среди этого хора испуганных голосов и тоненькие баритоны дядечек-пра-пра-дедушек из комиссии.
Сама же я просто чуточку побледнела.
Как то в кафетерии, когда маги только-только приехали в наш институт, – на настоящем пире слухов – я от кого-то услышала, что у главы АОиП когда-то, примерно век назад, была суженая, но он ее потерял. Я, помнится, тогда очень посочувствовала ему. Все существование оборотня было нацелено на поиск пары. За свою длинную бессмертную жизнь он получал один-единственный шанс обрести счастье, а тут такое. Все девчонки болтали, что он частично сошел с катушек после случившегося, хотя оборотни на самом деле все считались "немного" импульсивными и резкими, но ректора из общего числа выделяли значительным образом. Сейчас же я лично имела сомнительную честь испытать на собственной шкуре всю нестабильность характера раздраженного ведьмой оборотня, потерявшего когда-то драгоценную пару.
С завистью посмотрела на всё также без перемен пребывающую в обмороке Эллидору. Не трюк — конфетка! Тоже, что ли, того? Лежачих не бьют.