Постоялый двор отличался не только наличием конюшни и стоянки для машин, но и специального здания для габаритных не травоядных любимцев. Тут было что-то вроде комфортабельной клетки. Барсик возмущался, но ему пришлось смириться как собственно со всем нам непривычным к тому, что происходит тут вокруг.
Когда шли обратно, Верду пришлось с силой меня оттаскивать от стоянки мобилей. Точнее от того странного чуда-юда. Это был какой-то, ну не знаю, как объяснить... машина, что передвигалась не на колёсах, а как насекомые на лапках. Железный монстр, бр-р-р... был тут и небольшой мех и явно какой-то другой конструкции, нежели у Семена, ведь был как бы более поджарым и в руках держал внушительные серпы.
-И так! – Произнес Семен, поглаживая усы, как только мы заняли столик и заказали себе поесть. – У нас сегодня программа максимум на незабываемое приключение под названием “Во тьме ночной”. Мы еще вчера с Вердом обсудили подробности, а ты Надежда пойдешь с нами.
-Может не надо? Может вы сами? – Нет, нет ребят. Подвиги без меня совершайте.
-Надо! Ибо нужен будет отпечаток твоей ауры. Ничего серьезного, это поверхностный отпечаток и по нему определить твою расовую принадлежность невозможно. Только твою стихию, половую принадлежность и индивидуальный рисунок силовых линий. И скажу сразу по секрету, так как ведьмы чистые оборотни и относитесь к высшим то наверняка этот рисунок можно менять. Не просто же так представители вашей расы так неуловимы.
-Кто, кто? – Округлила я в шоке глаза, пока нам принесли наш заказанный квас. – Я оборотень? – голос стал хриплым. Побледнела и дрожащей рукой отхлебнула кваску.
-И в кого? В кого я превращаюсь?
-Так ты не знала? Ну, Верд... надеюсь, откуда появляются дети, ты ей объяснил? А то уже представляю ее реакцию на эту информацию.
-Если у нее возникнут вопросы на эту тему, и я обязательно разъясню, - ответил на удивлении тот, и улыбнулся.
-Да, ну вас, - надулась я на ухмыляющегося Семена.
-Зря ты так. У нас в некоторых семьях девушки вообще и в принципе не в курсе, что их ждет после свадьбы. И у многих потом настоящие психологические травмы. Лично знаю несколько случаев, когда не нежные, терпеливые и понятливые мужья отправлялись к праотцам во время или после брачной ночи или при попытке повторить “акт любви”. Особенно естественно опасно, когда девушка магически одарена.
-Кошмар какой... – я опять отпила из кружки и за столиком настала тишина. Я перевела взгляд на пустую сцену, к которой сейчас подтягивался народ. Там стоял насест и микрофон. Зашуршали крылья, на насест приземлился синий Ару.
-А на счет оборотня я и сам не знаю оно ведь индивидуально. Кто-то превращается в птиц, кошечек, мышей, рыбу и даже туман, помню истории, когда оборачивались в драконов, а кто в тех, других и вместе взятых. – Ответил мне на вопрос, когда я уже стала пыхтеть Семен.
-Бьяха вот превращалась в большую змею, - кивнул Верд, а у меня по спине пробежали мурашки. Надеюсь, мне это наследство не перешло? Таким оборотнем я быть не хочу, увольте.
-Кхм, всем меня слышно? Всем меня видно? – взмахнул крыльями и заговорил в микрофон птах на русском попугай. Народ загудел. – Хорошо, хорошо... эм. Думал, как красиво назвать сегодняшнюю историю, но плюнул и назвал, как оно есть: “Волшебный палец судьбы и возмездия или как важно читать инструкцию по техники безопасности на производстве”.
-Итак! Дело было, когда я как-то заговорился с перелетными птицами, перепутал с направлением и попал на север. Как говорят морозы для того региона не особо лютые, примерно 30-36 градусов ниже нуля. Сталь, конечно, становится хрупкая, но люди ведь покрепче будут, не говоря уже о каторжниках, в чью славную обитель я попал. Мне естественно “не лютых” было более достаточно, да я быстро бы откинул лапки кверху, если бы не начальник девятой колонии и дежурный маг.
Так вот бравые каторжники в тех краях занимались лесопереработкой. Одним бодрым декабрьским утром, на “лесобирже” – это разновидность нижнего склада, начиналась разгрузка прибывающих за ночь лесовозов с хлыстовым лесом. Ничто в тот день не предвещало неприятностей. Как обычно подошла машина к отбойнику, чокеровщик привычно накинул петли, зафиксировал блочок стальным “пальцем” и отошёл подальше. Бригадир разделочной бригады по кличке “Веревка” пошел проверить преобразователь. Началась разгрузка. Троса натянулись, хлысты неспешно ползли на площадку. Внезапно в морозном воздухе прозвучал выстрел и “Веревка” резко, с довольно, на мой взгляд, интересным и экзотичным матом сначала подпрыгнул, а затем присел. Товарищи по бригаде кинулись к своему бригадиру, который повторял:
- Ой! Ой, бля. Ой, твою же ж мать!
На правом полужопии немолодого каторжника медленно набухало мокрое темное красное пятно. Перекалённый “палец” не выдержал нагрузки в сочетании с морозом под сорок градусов и переломился. Один кусок, подобно пуле пробил штаны и подштанники бригадира и вошёл в правую ягодицу. Не смертельно, но достаточно чувствительно. А “Веревка” все повторял:
- Вот, бля, каторга – козел. На ладошку бы левее, и стал бы “производственным петухом”...
Рассказ закончился, народ посмеялся и похлопал.