Мне снилась Ярослава. Она сидела на зелёной траве, чуть в стороне от извилистой тропинки, тянущейся через широченный, залитый солнечным светом луг, и плела венок из ромашек. Смоляные волосы, увенчанные ещё одним ромашковым венком, были заплетены в косу, покоящуюся на белом с вышивкой платье. Увидев меня, она заулыбалась и помахала мне рукой, поднимаясь на встречу.
– Яра! – Я хотела обнять её, но вдруг поняла, что не имею тела.
– Не бойся, – успокоила меня она. – Ты здесь только гость и то совсем ненадолго. Ты так тосковала, что нам разрешили увидеться. Последний раз.
– Яра, я только что видела тебя в зеркале. Там. У себя дома.
– Зеркало… – Ярослава грустно улыбнулась. – Я знаю. Ты чуть было Дверь не открыла, причём неосознанно, настолько велика была твоя боль. Мне пришлось вмешаться.
Мы шли вдвоём по бесконечному солнечному лугу и говорили-говорили-говорили. И с каждым словом мне становилось легче, а она всё плела и плела свой белый венок, доставая цветы словно из воздуха. Наконец, мы остановились, и она сказала:
– Тебе пора возвращаться. Позаботься о моих родителях, пожалуйста. Я ведь никогда ничего им не рассказывала. Не оставляй их. Им сейчас очень тяжело.
– Яра, я не смогу… – начала, было, я, но она перебила.
– Я благодарна Богу за то, что ты была в моей жизни. Ты была мне даже ближе, чем сестра. Но теперь ты должна меня отпустить. Пожалуйста, сделай это. – Она посмотрела на законченный ромашковый венок и положила его на траву: – Это – твоя боль. Я оставлю её здесь, чтобы она больше не тревожила тебя и не держала меня. Солнце иссушит её, и ветер развеет прах. Помни меня, но не вини никого. Так должно было случиться. Мы все это знали. А рядом с Олегом я провела самые счастливые годы своей жизни. Ты была права: Любовь – это неземное счастье! Это постоянная заполненность сердца. Это радость от того, что он рядом… Спасибо тебе. – Ярослава снова улыбнулась, но её улыбка вдруг на мгновенье угасла. – Я жалею только об одном: что у меня не осталось детей. После меня на земле никого не осталось. А мы с Олегом так мечтали о сыне или дочке…
– Яра, – неожиданно для себя, словно по наитию, заговорила я. – У тебя есть сын. Твой крёстный сын. И он очень сильно тебя любит, ты же знаешь. Он будет помнить тебя всегда. Поверь мне.
Спасибо… – прошептала она в ответ, и мне показалось, что в глазах её заблестели слёзы. Но это были счастливые слёзы, слёзы благодарности. – Прощай…
Я открыла глаза в своей постели. В окно робко заглядывало летнее солнышко, словно спрашивая разрешения войти. Мой Любимый смотрел на меня, лёжа на боку и подложив под щёку кулак.
– Ты опять плакала ночью? – просто спросил он, проводя пальцем по моему виску, и я ответила:
– Да. В последний раз.
– Мам! Пап! Мне сегодня снился ангел! – Вылетев из своей комнаты, наш сын с разбега плюхнулся к нам на постель. – Он был в белой одежде и в венке из ромашек…