Большей частью темные, чуть свободные, но, к сожалению, все — длиной выше колена. Моя ба, судя по всему, другие метражи принципиально не признавала. Те, которые обтягивали тело, словно вторая кожа, мой внутренний ограничитель отталкивал. А вот высокие сапоги, чьим разнообразием я могла конкурировать с обувным магазином, все чащи начали манить мой взгляд, призывая не быть ханжой. Может, ба их снадобьями какими помазала?.. С ней чего угодно стоило ожидать, но… через неделю крепость моя пала и серые замшевые сапоги выше колен меня подчинили…
— Ходж! — голос профессор Малкейн прозвучал на весь коридор и заставил меня вздрогнуть. К моему счастью, занятий с ней не предполагалось, но некоторые работы по основам трав приходилось относить ей на проверку. Говорят, своих учеников она держала в таком страхе, что до начала лекций они выпивали зелья, напрочь убивающие чувство тревоги, но вместе с тем и чувство реальности… Поэтому, если вы встречали студентов с лицами блаженных, гадать откуда они идут не приходилось.
— Ты ли это? — поравнявшись со мной, она окинула меня пристальным взглядом. — Вчера я тебя даже не узнала! В платье и захреневших сапогах! Даже спросила профессора Эрсу, кто эта ученица.
«Захреневшие сапоги, — нервно переваривала информацию, — Это означает что-то хорошее или нет…»
— Ты решила кардинально сменить имидж? — опустив очки, она внимательно посмотрела на меня. Сама она была в чёрном платье ниже колен, а короткие красные волосы на голове напоминали огненные всполохи.
«Это моя ба решила! и подкупила Кэтти сумкой Prada! Чтобы пусто было этой Prada…”
Но вместо этого я произнесла совершенно другое:
— Да, решила сменить.
— Очень хорошо. — ведьма довольно улыбнулась. А потом недовольно произнесла — Только вот, ты вообще ешь? Кожа да кости! Или ты полагаешь, что ведьмы костлявые?!
— Да я не…
Но меня уже никто не слушал. Она прошла вперёд, рассуждая вслух сама с собой о том, какие должны быть ведьмы.
Пронесло, только подумала я, как она остановилась и, повернувшись, громко, сотрясая пространство командным голосом, произнесла:
— Ноги, Ходж! Вот ноги у тебя красивые!
Дилан Поки, единственный свидетель моего позора, проходя мимо меня, демонстративно посмотрел на мои ноги и, широко улыбнувшись, подмигнул.
Глава 19. Основы стихий. Первое занятие. Все ученики выжили
Лирана Стин не была обычным магом преподавателем, она обладала редким в мире волшебства даром и являлась Властителем Стихий. У каждой ведьмы и волшебника есть врожденная предрасположенность к одному из направлений. Но не сильно выраженная, скорее базовая. И если стихия открывает себя в ком-то, наполняя до краев, ведьма получает дополнительную силу и уважение среди своих колдовских сородичей. А представьте, если ведьму переполняет не одна стихия, а все возможные. Своего рода выигрыш в лотерею, но со своими небольшими нюансами, такими как нечаянное самоуничтожение, сумасшествие или убийство восхищающихся тобой товарищей, по воле рока оказавшихся рядом. Но это в случае неправильного и несвоевременного обучения. Ведь, даже одна стихия требует тщательной подготовки своего сосуда.
Стин относилась к тем немногим, в ком сила пробудилась в раннем детстве, и кто сумел ее обуздать и мирно с ней сосуществовать.
Преподавала она избирательно. Из всех новых групп могла выбрать одну, а могла отказаться от всех, и никто не смел ей перечить. Ведьму боялись, но при этом уважали и мечтали о ее занятиях, трепетно именуя каждый урок отдельной страницей магии.
— Вот это вам повезло. — улыбнулась Кэтти, когда я рассказала девочкам о предстоящем занятии.
— Ты мне не всё рассказываешь? — Кайли сразу превратилась в неверующего и подозревающего следователя, устремив на меня сузившиеся глаза.
— Что? — удивилась я, в то время как Кэтти звонко засмеялась.
— В её глазах пылает огонь или колышется ветер, в зависимости от настроения. — все так же изучающе прожигая меня взглядом, проинформировала Кайли.
— Да, — мечтательно подхватила Кэтти. — Ещё она может сжечь или утопить неугодных учеников.
— Надеюсь, последнее замечание — это шутка?
— Ну… как раз и выяснишь. — хитро улыбнулась подруга, разворачивая конфету.
Вся группа, собравшись в кабинете, оживленно галдела, ожидая начала занятия. До конца семестра оставалось меньше месяца, а нам предстояло первое занятие.
Дверь открылась, заставив всех разом замолчать и в кабинет вошел Гривен.
— Гривен! — произнёс Генри, смеясь — Ты ошибся, у нас здесь Основы стихий у профессора Стин.
— Привет, — ответил Йен, — Знаю. Меня перевели к вам на эти занятия.
— А чего так? — удивился Клен.
— Без понятия.
— Ну и ладно! Классно! Садись к нам! — он указал на задние ряды, где они расположились с Тимом.
— Спасибо, я предпочитаю сидеть один. — и это было сказано настолько просто и без обиняков, что Клен пожал плечами и улыбнулся.
Все зашушукались, найдя новую тему для разговора, а Йен приземлился на свободной парте впереди меня:
— Привет, рыжая. — кинул он мне.
— Я не… — начала было я, но Клен меня опередил, залившись смехом:
— Точно! Рыжая!
Если это произнёс Клен… привет массовому повторению. Ну спасибо, Гривен. Не мог ограничиться своими приветствиями в библиотеке. Мне несомненно льстило, что он начал со мной здороваться не через раз, и его кивок поменялся на целый царственный «привет», но добавление «рыжая» было излишним. И безусловно ненужным.
Профессор Стин зашла в кабинет и прошла, а точнее вплыла к своему месту, словно умела беззвучно ходить по воздуху. Это была высокая женщина лет сорока или сорока пяти (оценка возраста, признаюсь, никогда не была моей сильной стороной. Ни одна моя троюродная тетя еще не обрадовалась моему предположению…) с длинными седыми волосами, в которых присутствовали пряди красного и синего цвета, шипящие при каждом столкновении. Песочного цвета платье начиналось от горла и спускалось до самых пят. Резкие и острые черты лица, идеальная кожа, которой позавидует любая сидящая сейчас здесь ученица и большие глаза, цвет которых вначале казался серым, но переходил в синий холод и темную бесконечность, стоило ей посмотреть на кого-то с любопытством. Несомненно, она пугала, излучая внутреннюю силу и власть, но с первого взгляда манила меня, показавшись идеальной ведьмой.
— Если не хотите покалечиться на моих занятиях, то я попрошу вас сидеть строго на своих местах, не высовывая любопытные ноги в проходы. И главное внимательно слушайте и выполняйте все то, что я буду говорить? — улыбнувшись произнесла профессор. — Всем понятно?
— Не ерзай. — повернув голову в мою сторону, сквозь зубы, очень тихо произнес Йен.
— Но… — от удивления не нашлась, что возразить, а затем ставни в кабинете резко захлопнулись и погас свет, оставив нас в пугающей темноте.
Прозвучало дружное «ой» и кто-то на задних рядах то ли крякнул то ли икнул.
— Стихии очень тонкая материя, из которой настоящий ювелир сможет смастерить любое украшение. Каждая особенна по-своему. Огонь может дать свет и согреть — Огоньки вначале загорелись в глазах профессорши, являя довольно жутковатое зрелище, потом клубок пламени возник у нее в руке, а дальше один за другим он начал зажигаться на столах. Вокруг все охнули.
— Стоит лишь уверенно и не задевая его достоинство позвать его, произнося: «Варэ». — ученики, напоминая неандертальцев, впервые увидевших огонь, подражали предкам, издавая мычаще-восхищенные звуки.
— Дотроньтесь до него слегка пальцем. — велела профессор. — Ведь он представляется таким славным. — студенты проводили пальцем по пламени и обменивались улыбками. Я мельком взглянула на Йена, его лицо ничего не выражало.
— Но огонь безумен, и в своем безумстве он может сжечь все, и даже того, кто его призвал! — зловеще произнес женский голос, и в проходах между партами воспылало пламя до потолка. — Трогать можно только огонек на столах!