— Но как же ты дверь-то открыла все таки?
Я вот тоже вздохнула. Потому что представления не имела, как.
Да так и сказала:
— Вот не знаю, дядька Симеон. Оно как то само вышло. Просто… ну очень мне нужно было, понимаете?
Симеон понимал. Да, вот дар у ведьм. Сильно захотела — и вот тебе. Способна и чужие чары порушить.
Мужчина задумчиво посмотрел на дверь и даже ощупал ее.
“Ломать придется”, — с тоской подумал, да и приналег на казавшуюся неприступной старую дверь всем своим телом.
А тело у дальнего потомка орка было как камень. Вполне сгодилось и как таран.
Раздался треск, поднялся недовольный звон магического замка, переходящий в диапазон ультразвука, и несчастная дверь рухнула, а дядька Симеон тяжелым снарядом приземлился прямо под маленьким грязным окном.
Меня сразу звуковая волна отмела в сторону. Вот только этим и спаслась. А то бы ссадин да синяков не избежать. И мои драгоценные пузыречки могли пострадать. Стекло, конечно, закаленное, но мало ли.
Вот как раз сейчас, чувствую, дядьке Симеону ой как они понадобятся.
— Да чтоб тебя, — пробурчал мужчина, сметая в сторону здоровенный обломок доски, и сжал зубы, чуть не охнув от боли.
Занозил руку, не иначе.
Я тотчас к нему, на бегу вынимая свой запас. Сразу ведь нужный нашла. Вот опыт-то что делает.
— Давайте скорее руку-то, дядька Симеон, — и буквально вытащила его руку из-под мышки, куда тот ее засунул.
— Сейчас, потерпите-ка, — я быстро отвинтила крышечку и капнула на уже начинающую опухать ладонь вытяжку из корня лукалы многолистной. Самое то сейчас. И ткани вокруг очистит, не даст загноиться, и опухоль уберет.
Да и мне вот что-то цвет ее не понравился. Ладно, опухоль. Но как-то уж слишком быстро. И темнеть начала.
— Из чего дверь-то эта, какое дерево брали? — спросила я, внимательно оглядывая и сам обломок, и пострадавшую ладонь.
— Да кто ж его знает, Ведяна, — дядька Симеон попытался отнять у меня свою руку. Но куда там. Мы, ведьмочки, если уж начнем кого лечить, то сами решаем, когда лечение-то закончить.
— Посидите-ка спокойно, дядька Симеон, — скомандовала я.
— Когда вот опухоль спадет, тогда и пойдем. К ректору ж? — вспомнила я и посмотрела на него округлившимися от непонятного волнения глазами.
Образ Сандра Огненного из той, бабулиной книги, опять нарисовался перед глазами.
Конечно, я тотчас отогнала его. А вот нечего тут мне мешаться. Лечу я.
Слава Светлой матери, опухоль стала уменьшаться. Значит, обычное дерево-то. Не зачарованное. И то, ведь тогда он не смог бы дверь вышибить. Зачарованное дерево это вам не обычное, пусть даже и дуб столетний.
— К нему, — чуть нахмурился дядька Симеон и потянул ладонь еще раз. А я и отпустила. Пускай себе. Теперь все заживет и без моего присутствия. А вы думали, что это так корень лукалы подействовал, быстро-то?
Вытяжка хорошая, слов нет. Но без моей-то силы, ведьминской, дело шло бы куда как дольше.
— Так что давай, Ведяна. Собирайся, — начал было дядька Симеон и поднялся, держась за поясницу.
А что мне собирать-то? Ничего у меня нету с собой, кроме котелка родимого.
В котором где-то там, далеко ли близко ли, затихарился Рыська.
Я прислушалась. Тихо, вот как-то подозрительно тихо.
Глава 11
Я схватила в охапку котелок и шагнула было за дядькой Симеоном в темный коридор. Да остановилась. Боязно вдруг стало. Встал и он, да как хлопнет себя по лбу. Звук пошел… Прямо вот как по пустому ведру, по дну-то. Я даже испугалась, с такой-то силой и лоб расшибить можно. Но дядька Симеон оказался крепким человеком. Или нет, не человеком, а… Я пригляделась повнимательнее, но так и не смогла толком понять, кто он на самом деле. Что орки в роду были, это точно. А вот кто еще? Ничего ему не сделалось, а только повернулся, чуть не сбив меня с ног.— Стоишь? Молодец, Ведяна, — одобрительно сказал дядька Симеон и залез в карман форменного камзола.Вытащил невзрачный медный браслет и торжественно мне вручил.— Держи. Вот твой допуск. Теперь-то можешь за мной след в след не ходить.— Да надевай, надевай. Что, не хорош? Не боись, это гостевой, временный. А там и постоянный получишь. Видела небось такой вот, у Лавра? — хмыкнул отдаленный потомок орка и… вот пока еще не поняла, кого. Но разберусь обязательно.
А у меня и сердце в пятки сразу ушло. Это что он сказал-то?Я и взвилась:— В смысле, постоянный?! Вы это про что, дядька Симеон? Как постоянный-то! Мне ж в Чародейскую надо!Чувствую, раскраснелась вся и даже слезы на глазах появились.
Дядька-то Симеон тяжело вздохнул и только рукой махнул:— Пошли к ректору, Ведяна. Вот пусть он сам с тобой разбирается.Я вырвала браслет из его рук и, сопя, натянула на запястье.
Вот пойду сейчас к ректору, да! Разберусь.Что это они тут удумали, ведьмочку у себя оставить? Нет, надо во всем разобраться!Я вытерла злые слезы и припустила впереди дядьки Симеона.Один плюс, он прав, появился. След в след ходить не придется. И запирать меня не надо. И удобства вон, в конце коридора, видны.
Я затормозила у дверцы характерного вида:— Сейчас я, дядька Симеон, — буркнула и пошла приводить себя в порядок. Как бы то ни было, а заплаканной и растрепанной ни за что не появлюсь перед этим ректором. Ведьмочка я или нет?
Умылась холодной водицей, рот прополоскала и косу переплела.Эх, жалко, нет моей любимой щетки для волос. Все, все ведь, что нужно ведьмочке давно лежало в сундуке заветном там, в Чародейской-то академии. И несколько смен платьев, и юбки, и кофточки. Не говоря уж о шубке да нарядах по сезону.
Ведь задолго бабуля все собрала. Покупала потихоньку да заказывала, и прямо портальчиком в сундук все шло. В специальной комнатке там он, в Академии-то моей, для будущих адепток стоял. Не только мой, конечно. Все так своих ведьмочек собирали. Кто потихоньку, мало кто за один раз мог накупить всего.Я вздохнула и посмотрела в покрытое разводами да трещинами старинное зеркало.Нос успел покраснеть. Хорошо хоть не опух. Вот нежная у меня кожа-то.
Ладно, разберемся. В конце концов, посмотрю хоть на легендарного мага, о котором столько бабуля говорила.Я подмигнула своему отражению и улыбнулась, подняв большой палец вверх.Вот так-то лучше, Ведяна.Это они еще не знают, что ведьмочки не сдаются!Вышла я из умывальной в боевом настрое. Вот еще! Прижала казавшийся сейчас почему-то совершенно невесомым котелок к груди.Дядька Симеон только поднял бровь и двинулся вперед.Я за ним.Ну и что, что у меня теперь допуск? Все равно не знаю, куда идти.Браслет приятно грел запястье. Надо же, такой неказистенький с виду, а к телу приятный.
Подошли мы к той самой движущейся комнатке, в которой вчера поднимались, и опять туда. Сердце снова ухнуло в пятки. Непривычно как тут все.Прошли по длинному и тоже вот довольно грязному коридору. Через высокую арочную дверь вышли на улицу.
А на улице была красота!Оказывается, солнце уже взошло и вовсю отражалось в сверкающих капельках росы. Яркие одуванчики тянули к нему свои головки.Воздух был свежим. Я вздохнула полной грудью.Красота!После пыльного чердака просто невероятная красота.
Под ногами пружинила молодая зеленая травка. Вот так бы шла и шла, вдыхала свежий утренний воздух. Но вскоре показался двухэтажный дом красного камня. У двери, украшенной одним — единственным символом, огнем, пылающем в сердце пятиконечной звезды, мы остановились.
Светлая мать… У меня почему-то даже ноги подкосились. Это что, мы уже пришли?Неожиданно я услышала звонкие девичьи голоса:— Это она! Точно тебе говорю, Вилка. Ее я видела вчера у домика старой ведьмы.А ты мне — фантом, фантом!
Я тотчас обернулась и увидела двух девушек в форменной одежде Боевой Академии. Строгие синие пиджаки в талию и юбки того же цвета длиной до голени, в складочку.