– Это прописи, садись и пиши. Потом без них попробуешь. Будут вопросы, обращайся ко мне, Марине Олеговне или Денису Ксенофонтовичу. Только к тем, кто в курсе твоей странной истории. Кстати, та бомжиха после твоего эффектного прибытия взялась за ум. Теперь работает на рынке дворничихой, комнату ей в общежитии дали. Ты девушка умная и работящая, уверена, до приезда Валика, освоишь письмо. Остальное, уже от меня не зависит.
– Спасибо, Степанида Артемьевна. Пропала бы я без вас, это точно.
Лика с удивлением освоила все премудрости письма за две недели. Её красивый и разборчивый почерк ввёл Степаниду Артемьевну в лёгкий ступор. Когда она смогла прийти в себя, то довольно проворчала:
– Далёко пойдёте, Алика Витальевна Расина. Даже не сомневаюсь, что и с программированием разберётесь, если попадётся толковый учитель, а до многого вполне сможешь и сама дойти, Лика, своим умом.
– Мне б вашу уверенность, Степанида Артемьевна. Когда ваш проггер-то уже объявится? Что-то мне подсказывает, что с программой надо бы поторопиться. Вот откуда такая уверенность взялась, ещё бы знать.
– Да сегодня, вроде, должен явиться в общагу, а завтра и на службу. Ты с ним поосторожнее, девонька, юбочник он известный…
– Спасибо, что предупредили, я учту. – Лика недовольно покосилась на Бандита, который теперь освоился окончательно и отказывался сидеть взаперти, пока хозяйка вкалывала для их общего блага. Тонкие коготки были так остры, что иногда ощущались даже сквозь джемпер и рабочий зелёный халат. – Бандит, хорош, тиранить мои плечи, а не то, гляди, запру опять!
Рыжий наглец недовольно фыркнул, устраиваясь поудобнее, и замурлыкал, довольно щуря наглые глазищи.
– Вот прохвост! – восхитилась старшая нянечка и почесала пострела за ухом. Мурлыканье стало ещё громче, котёнок даже соизволил ласково потереться о старческую мозолистую руку и легонечко прикусить палец. – Ну, вот что с тобой делать, негодник ты этакий? Угадала твоя хозяйка с кличкой. Бандит ты и есть, форменный, причём.
Когда пол подсох и больше не грозил намочить лапы, котёнок спрыгнул вниз и куда-то ушёл, топорща длинные усы и недовольно подёргивая полосатым хвостиком.
Лика убрала инвентарь в подсобку, поправила причёску и вышла в коридор. Приближалось время обеда, и она решила поискать рыжего проказника, который был шкодой похлеще иных подростков, находящихся на излечении в стационаре городского поликлинического комплекса. Бандита нигде не было видно, что не могло не вызвать тревоги у его хозяйки. Проказник, конечно, подрос, но его шалости не всегда заканчивались для него благополучно. Что-то подсказывало девушке, что рисковый любимец попал-таки в историю.
Откуда-то с конца длинного коридора общежития донёсся полный ярости вопль, который был тут же дополнен замысловатой матерной тирадой. Потом послышался громкий топот, из-за угла выскочил до полусмерти перепуганный Бандит, сжимающий в челюстях честно украденную котлету. Обладатель приятного баритона появился через несколько мгновений. Парень держал в руках папку с какими-то бумагами, которую явно намеревался использовать в воспитательных целях.
Увидев хозяйку, Бандит с диким мявом взобрался ей на плечи. Потом он воинственно выгнул спину и зашипел, не разжимая челюстей. Расставаться с аппетитным трофеем котёнок не пожелал. Маленькая лапка с выпущенными когтями поднялась вверх, готовясь дать отпор нахалу, посмевшему претендовать на его законную добычу. От такой наглости молодой человек на некоторое время замолк, удивлённо хлопая голубыми глазами.
Наконец он выдавил из себя:
– Верни мой обед, чудовище! – и протянул руку к зажатой в зубах котлете. – Ах ты, пакость усатая! – пять глубоких царапин тут же украсили кожу.
Лика даже не знала, как ей поступить: расхохотаться над незадачливой жертвой кошачьего произвола или провалиться сквозь землю от стыда за поведение любимца.
– Извините, никак не могу отучить его от уличных привычек! – справившись с истерическим хохотом, выдавила девушка. – Пойдёмте, я дам вам другую котлету взамен украденной Бандитом и обработаю царапины. Если они загноятся, у вас может и температура подскочить!