«Кому-то пора делать ноги!» - промелькнула здравая мысль. Я встала, не дожидаясь, когда слуга отодвинет мне стул, скомкано попрощалась и ушла.
...Когда дверь моей лавки отворилась с громким скрипом, я уже вовсю клевала носом. Перед этим, как вернулась от герцога, я успела порыться у себя в вещах, так и неразложенных, и, найдя пару книг о проклятьях, усесться читать. И вот, кто-то крайне нетерпеливый, оторвал меня от такого важного дела.
-Кого там манерам не учили? Стучаться надо, прежде чем войти... - ворчливо проговорила я точь-в-точь как Любава и поплелась к неожиданному визитеру.
- Собирайся, у нас мало времени. Еще один проклятый, на этот раз смертельным проклятием, - громко сказал Ларентейский, которому явно было не до манер.
«Эх, жизнь моя жестянка... Да ну ее в болото!» - думала я, судорожно одеваясь. Я никогда не желала связываться с какими-то глобальными событиями. Говорят, это круто - расследовать преступления, скрываться, заниматься шпионажем и т.д. Я никогда так не считала. Что может быть крутого в убийствах и постоянном риске? Да еще и в вот таких вот приходах среди ночи. Да я в час ночи (а именно это время показывают настенные часы) давно сплю или варю очередное зелье. Но то, зелье - святое... А то, какое-то расследование, в которое втянул сосед.
- Ты там скоро? - нетерпеливо крикнул герцог.
Он все также стоял на пороге, так как я не собиралась пускать его в свой дом. Но это я так думала. А открывшаяся дверь в спальню думала по-другому.
- Только посмейте, ваша светлость, еще раз войти без стука в мою комнату! Тогда у вас появится мноого неизличимых болезней, да таких, что и нейтрализатор вам не поможет, - проговорила сквозь зубы, порадовавшись, что была одета.
- Поверь, я обязательно позволю себе это, если на то будет необходимость, так что оставь свои угрозы. И называй меня просто Эйрин. Так будет удобнее работать.
Я фыркнула, закончив собирать сумку, спустилась на первый этаж, где было мое рабочее место, и, взяв несколько баночек, положила зелья в сумку.
Когда я искала дом, то сразу думала, где будет находится прилавок, за которым я буду продавать зелья и травы, снимать заклятия и работать над новыми зельями, оттачивая мастерство. Это была главная задача и главная проблема. Даже то, что я ведьма, не так влияло на долгие поиски дома. И вот, однажды, я увидела его. Этот дом сразу привлек мое внимание, а когда я узнала, что первый этаж представляет собой одну комнату, я сразу поняла, что куплю его несмотря не на что. И вот теперь я живу в чудесном доме, где первый этаж является лавкой, а второй этаж - полноценным жильем.
В который раз засмотревшись на свое новое место жительства, я, под ругань герцога о медлительных ведьмочках, села в карету.
Карета медленно катилась по улицам Тонгира. Теперь мы ехали по знаменитой Тонгирской площади, на которой проходило очередное гуляние в честь «ярмарки Трех королевств». Эту ярмарку проводили раз в год и обычно она длилась около недели. Люди веселились как могли даже сейчас, ночью, когда время к этому не располагало.
- А вы посещаете ярмарки, герцог Ларентейский? - ехидно спросила, когда мы немного отъехали от этого места всеобщего веселья.
- Я просил обращаться ко мне на «ты». Ярмарку посещают лишь мои горничные, - в такой же ехидной манере поддержал Эйрин наш «светский разговор».
- Вы много теряете. Иногда на ярмарке можно найти то, что не могли достать годами... - прокомментировала я его ответ.
- Вы переоцениваете возможности ярмарки. Важные вещи очень быстро разбирают, поэтому еще на границе мои люди «проверяют» вещи и если находят там что-нибудь интересное, немедленно сообщают об этом.
- Ах, так вы промышляете воровством?
- Скорее не даю провезти в нашу страну нечто незаконное.
- А как же наши купцы? Их вы тоже «проверяете»?
- Нет, они сами тащут мне все, по их мнению, важные вещицы. Торговцам выгоднее продать их подороже, а я, уж поверьте, очень щедр... - сказал Эйрин. Его лицо выражало задумчивость, а взгляд был где-то далеко.
Я поежилась. Холодный осенний ветер пробирался в карету, и я мечтала о том, чтобы наше путешествие побыстрее закончилось.
Это был дом. Великолепный дом, из дорогого красного камня, что привозился из далеких стран. Он был прочен и мог выдержать практически все. От этого здания веяло роскошью стоило только посмотреть на позолоченную лестницу и лепнину, что украшала стены величественной постройки. Широкий двор, исполосованный дорожками, разбегающимися к парку, беседкам, конюшне и самому дому. Однако чувство, которое не давало покоя, не позволяло любоваться красотой и роскошью. Это чувство кричало о смерти, о мучениях и сопротивлении.