Первым поднялся из-за полукруглого каменного стола довольно пожилой, но все еще излучающий недюжинную силу дракон. Стоило ему выпрямиться, как все остальные, словно по команде встали со своих мест. А дракон, словно не замечая ничего вокруг, смотрел исключительно на Дара, и столько всего в этом взгляде таилось — обида, злость, ярость и невероятное облегчение и радость. Наконец он нарушил затянувшуюся тишину:
— Внук.
Дар даже не подумав отпустить мою руку, склонил голову в знак почтения, и так же коротко ответил:
— Дед.
Больше никаких проявлений чувств они себе не позволили, ну точно ледяные глыбы. Пожилой дракон повернулся к присутствующим здесь и сухо приказал:
— Оставьте нас, совет продолжится через два часа.
Все кто находились в зале совершенно бесшумно покинули его, стоило последнему закрыть за собой дверь, как старый дракон быстро преодолев разделяющее их с внуком расстояние крепко обнял его. Учитывая, что Дар так и не отпустил моей руки, я пережила не самые приятные моменты. Наконец их лобызания закончились, и на меня обратили внимание.
— Дар, кто эта девушка?
Дракон усмехнулся, обнажая слегка неправильный прикус из-за довольно внушительных клыков, у Лисантиила я таких не помню, и торжественным голосом возвестил:
— Это моя невеста.
Брови старшего дракона медленно поползли вверх, и Дар добавил:
— Мы связаны.
На меня взглянули столь свирепо, что прямо не по себе стало, а уж я то в своей жизни свирепых взглядов повидала.
— Как ты позволил связать себя с какой-то девчонкой, да к тому же ведьмой?
Ну вот что они все к нам пристали? Что с того, что я ведьма? Складывается впечатление, что мы чем-то конкретно насолили этому виду драконов. Мои размышления на данную тему прервал Дар, уверенно и твердо сказав:
— Она спасла мне жизнь.
После слов о спасении старший дракон вновь нахмурился:
— Где ты пропадал столько времени, и от чего тебя могло спасти столь хрупкое человеческое дитя?
Дар вкратце рассказал деду историю нашего незабываемого знакомства. Потом еще более странную историю как он оказался в той яме и что практически умер, балансируя на грани. Как оказалось, я подоспела вовремя, еще немного и Дара ожидало безумие, а потом и смерть. Ничего удивительного, я бы сошла с ума уже через сутки, до сих пор вздрагиваю, стоит вспомнить тех умертвий, что протягивали ко мне свои костлявые ручонки.
К концу разговора дедушка совсем помрачнел. Морщина прорезала лоб, так сильно он хмурился. Я также все это время старалась не пропустить ни одного слова Дара. Оказывается у них не все так гладко здесь. И главной причиной, по которой моего новоявленного женишка сбросили в яму, было то, что он узнал кто помогает некоему ордену черных магов похищать детей драконов, которые еще не обрели силу, а значит и защиту, для каких-то опытов. Опыты естестественно гуманностью не отличались и маленькие драконыши больше никогда не возвращались домой. Это было просто ужасно, ведь драконы сейчас как редкие существа, практически реликтовая раса, и каждый ребенок большая радость абсолютно всего клана, а не отдельной семьи.
Кто был настолько глуп и жесток, что позволил себе подобную подлость? Старший дракон хрипло спросил внука:
— Ты узнал кто тебя сбросил?
Дар не менее хмуро ответил:
— Я знаю только двоих — это Бриар и ведьма Роз. Кто из нашего клана был, я не смог увидеть, на нем была слишком качественная иллюзия.
Мужчина задумчиво потер подбородок:
— Зачем Бриару это делать?
Дар пожал плечами:
— Откуда мне это знать? С ним нужно поговорить, но есть одна проблема. — и он бросил быстрый взгляд на меня. — Он решил, что Василиса принадлежит ему.
Дедуля быстро, как-то хищно, развернулся всем корпусом ко мне и плотоядно улыбаясь пропел:
— Василиса значит. И чем же ты так хороша, Василиса, что даже главный черный некромант своего ордена решил на тебе жениться?
Я слегка растерявшись сдавленно пролепетала:
— Веночек на реку пустила.
В зале воцарилась тишина. А потом раздавшийся, словно гром, вскрик Дара:
— Что?
Потупившись, принялась ковырять носком своего сапожка каменный пол:
— Ну там красивенький такой веночек, все пускали, смеялись, Любава хвать мой венок и вместо меня в реку бросила. Никто ж не ждал князя, а он возьми и появись на другом берегу, венок мой цап, а потом отдавать не захотел, и глаза такие страшные делал.