Я подняла руку, и терпеливо ждала когда, обратят внимание.
- Госпожа ведьма, хочет сказать в своё оправдание? - Наконец заметил господин глава стражи, и вдруг стало тихо.
- Я б хотела разобраться в выдвинутых обвинениях.
- А что тут разбираться, сплюнул один из священников, - виновата и всё.
- С начала бы я хотела, что бы священник, чьему богу принадлежал алтарь, изложил суть претензии.
Как и ожидала, хозяин алтаря отсутствовал.
- Да наш этот алтарь. - Подали голос капитаны, бросив на священников победные взгляды.
- А вы кому богу молитесь?
- Мы почитаем своих братьев и предков. - Пояснил капитан, и я улыбнулась с облегчением.
- Но в этом случае, это не божественный артефакт, и следовательно обвинения в богохульстве несостоятельны.
Морские люди, очень вспыльчивы, особенно когда оказываются на берегу.
- Но они для нас почти как боги.
- Почти не считается. - Отрезала я, и посмотрела на двух законников, которые склонив друг к другу головы обсуждали сложившуюся ситуацию, а мне вдруг захотелось в уборную. Очень.
- Думаем, что для предъявления обвинения необходимо более детально разобраться в этом деле. - Заявили они, под хмурые взгляды собравшихся. - А пока ведьме Анике запрещено покидать пределы города, а стража должна проконтролировать это выполнение нашего решения.
- Как не покидать город? - Заволновалась я. не понимая что им не понятно. - У меня самый жаркий период сбора трав.
- В дождь?
- И в дождь, и в снег, в палящий зной. - Мрачно заметила я, вскочила со стула и забегала по комнате. - Это не законно! Вы мою жизнь губите!
- Это каким способом. - Поинтересовался глава стражи, которому необходимо было обеспечить круглосуточную слежку за моей беспокойной персоной.
- Нет трав - нет зелий, нет зелий - нет клиентов, нет клиентов - нет денег. - Обрисовала я как маленькому логическую цепочку товаро-денежных отношений. Хотя человеку сидящему на казне, этого не понять.
- Справедливость превыше всего. - Глубокомысленно заметили законники, и теперь я поняла, почему их никто не любит. Таким чёрствым, скучным, людям с неблагоустроенной личной жизнью - буквы дороже человеческих судеб. Остальные уроды, глубокомысленно с ними согласились.
- Ну, раз здесь все за торжество справедливости, тогда я требую освобождение от уплаты налогов за этот год.
- Это просто немыслимая наглость! - Воскликнул полноватый мужчина в сером костюме и знаками отличия среднего чина городского управления.
- Разбирательство продлится от силы десять. - Мягко заметил господин Белаш, развалившись на кресле. - Не слишком ли высокая платы за небольшой простой.
- Знаю я эти 'от силы' дни. - Поделилась я своим небольшим жизненным опытом. - Сейчас покинут управлению, и обязательно что-нибудь случится: кого-нибудь убьют, что-нибудь украдут или в суде какая-нибудь заковыристая ситуация сложится, требующие их срочного внимания. А время для сбор травы с нужными свойствами большинстве случаев длится иногда менее часа. А мне их нужно заготовить на год! Получается, своим решением, господа зануды, извините законники, препятствуют моей годовой нормальной профессиональной деятельности. А налоги насчитываются по полной, плюс для нас с повышенным коэффициентом.
- Ну что же, это справедливо. - Протянул господин Белаш, наблюдая за законниками, которые отбивались от возмущённого чиновника, и усмехнулся. - Уважаемые господа подумают над сложившейся ситуацией. А пока доставьте госпожу ведьму до дома, и проследите, чтобы она там оставалась.
- Не надо домой, у меня столько вопросов! - Запротестовала я, но стражи меня не слышали, подхватив на руки, вынесли из комнаты. Домой доставили меня с большим комфортом, в арестантской карете для высокородных, то есть там было тепло, мягко, комфортно.
Моё появление вызвал ажиотаж у соседей. Люди прилипли к окнам, повыскакивали под нудный дождь, и с интересом наблюдали как меня торжество выносят из кареты. А я тихо заматюкалась, так как из-за излишнего рвения некоторых мой дом походил на бедняцкую халупу, а в ручку двери было воткнута красная бумага, которая в случае невыполнения требований городского управления грозила различными карами, которые почему-то выражались в звоне золотых монет.
В доме было темно, холодно и сыро. Даже мне стало не уютно, не то что стражникам. Которые нацепили на руку браслет слежения, поспешили покинуть мою обитель.
Присутствие фамильяра я почувствовала сразу, но он не спешил показываться на глаза.
- Выходи морда бессовестная, я знаю, что ты здесь.