— Магией Ущерба. Я же говорил тебе, наш дар не блокирован. — Он вытянул руки, все еще закованные в наручники. — А теперь покажи мне, что я прав, и используй свой дар, чтобы избавить меня от оков.
Мрачно глядя на него, она открыла рот, чтобы задать вопрос, но потом обхватила наручники и закрыла глаза, концентрируясь. Ричард услышал щелчок, когда замок на металлических браслетах сломался. Он покрутил запястьями, и, к его великой радости, оковы с прикрепленной к ним цепью разомкнулись и упали.
— Спасибо. Видишь? Дар все это время был с тобой. — Он указал на вход в комнату. — А теперь внимательно следи, не появится ли Мичек. Он где-то там и не собирается так легко сдаваться. Я должен помочь Вике, пока он не вернулся.
Колдунья крепче сжала его руку. В ее глазах отражались болезненное сочувствие и сожаление. Она недолго колебалась, а потом наклонилась ближе, чтобы Вика не могла ее расслышать:
— Лорд Рал, ее раны слишком серьезны. Исцеление — одна их сторон моего дара, и я занималась этим всю жизнь. Я знаю, что возможно, а что нет. Для нее ничего нельзя сделать. Поверьте, я знаю, о чем говорю — она не оправится от такой тяжелой раны в животе. И это без учета того, что еще он сотворил с этой бедняжкой. Но даже если бы ее можно было исцелить, это заняло бы много часов. Особенно сложное исцеление может занять дни. Мичек все еще где-то здесь и не собирается отказываться от ведьмовской клятвы. Он вернется за нами. Думаете, он не убьет Кэлен после того, как закончит с Викой?
Ричард хмуро посмотрел на нее:
— Предлагаешь сбежать? Я должен улепетывать из-за ведьмовской клятвы? — Он обвел рукой комнату с лишенными кожи трупами, часть которых была рассечена надвое его магией. — Я должен оставить Народный Дворец Мичеку, прекрасно зная, какой он монстр?
— Нет... — Она раздраженно мотнула головой. — Вовсе нет. Из-за смертельной опасности для вас и Матери-Исповедницы — и ваших детей — мы не можем тратить время на тщетные попытки исцеления Вики. Вам не следует отвлекаться на долгую попытку, которая закончится ничем. Сейчас мы можем дать Вике лишь милосердную быструю смерть. Она заслужила это.
Ричард сдержал гнев, вызванный ее словами, и сказал:
— Позволь мне все уладить.
При виде выражения его глаз Шейла все же кивнула и мягко отпустила его руку. Кэлен дотронулась до Ричарда, поддерживая в тяжелой ситуации. Он коротко взглянул на обеих женщин и увидел в их глазах боль. Решительное выражение его лица удержало их от разговоров.
Что-то в темноте привлекло его внимание. Далеко позади Кэлен и Шейлы, в тусклом зеленоватом свете был одинокий Гли, который просто стоял и смотрел. Ричард вспомнил, что уже видел одного Гли после предыдущей битвы, когда он убил большую группу хищников.
Он уставился на темную фигуру. Та смотрела в ответ.
А затем тварь поступила страннейшим образом. Не двигаясь, она повернула ладони и раздвинула когти, которых было по три на руке. На какое-то время Гли замер в этой позе, и Ричард разглядел перепонки между когтями.
Поза не выражала агрессии. Если бы он знал меньше, то решил бы, что Гли выражает уважение к Ричарду и его поступку. Как только Гли встретился с ним глазами и показал перепонки на руках, воздух наполнился черточками, и хищник ушел в свой мир.
Ричард задумался, был ли это тот Гли, которого он уже видел раньше. Или это разведчик, который пришел посмотреть, что случилось, и доложить об этом Золотой богине.
Еще он задавался вопросом, зачем Гли перепончатые когти, если они хищники.
Какой бы ни была его цель, у Ричарда не было времени на размышления — его ждали более важные занятия.
Он сфокусировался на двух женщинах перед собой.
— Я собираюсь помочь Вике.
Глава 5
Обнаженная Морд-Сит лежала в луже своей крови на грубом и холодном каменном полу. Осколки сломанной цепи были раскиданы по полу. Коса Вики покраснела от крови. Ее красное кожаное одеяние лежало неподалеку.
Бледное лицо Вики было покрыто синяками и открытыми ранами, по нему струилась кровь. Ричард видел, что обе ее скулы проломлены, а один фрагмент кости проткнул кожу. Он едва мог сдержать ярость при виде того, что ведьмак с ней сделал, и с трудом верил, что она до сих пор жива. Впрочем, если он сейчас ничего не предпримет, она не проживет долго.
Он напомнил себе, что сейчас не время злиться на Мораваску Мичека — это подождет. Сейчас важна Вика и то, в чем он надеялся преуспеть.
Она едва заметно дрожала. Ее глаза были закрыты, пока она боролась с сокрушительной тяжестью боли. Ее поблескивающие окровавленные внутренности лежали возле бока — длинная перекрученная петля кишечника, выходившая из раны в животе. Он не верил, что она не кричит от боли.