Наконец, Анастасия выбрала две шоколадки и сунула их в корзину, словно оканчивая наш вечерний променад за покупками. Хоть магазин и находился недалеко от дома, тащить три огромных пакета с едой — дело не из легких.
— О магия, почему у нас нет рабов? — Анастасия бухнула пакет с едой в сугроб и попыталась отдышаться.
Слава магии и волшебству, вино было в пакете у Бажены.
***
В подъезде было прохладно, если не холодно. Перед выходом надо было хоть куртку накинуть, серьезно. Короткие шорты не способствовали выбрасыванию мусора, как и тряпичные тапочки, натянутые поверх носков. Пакет знатно оттягивал руку, но сегодня мусор выбрасываю я.
Захлопнув крышку мусоропровода, я начала подниматься на свой этаж и обернулась на хлопнувшую дверь одной из квартир. Мужчина выбежал из квартиры, даже не закрыв ее на ключ. Торопился? Вполне возможно. Слишком уж он был взбудоражен.
Я, по доброте душевной, решила дверь хотя бы просто прикрыть, так как та была открыта почти наполовину.
Холодный металл ручки неприятно обжег руку, и я поспешила прикрыть дверь побыстрее, чтобы согреть руки в карманах шорт.
Но краем глаза я заметила странные пятна на полу прихожей. Немного приоткрыв дверь, я чуть не заорала. На полу было несколько довольно-таки больших луж крови, а на стене разводы, той же самой крови. Разводы напоминали пальцы рук. Я тут же отпрянула от двери, словно застигнутая на месте преступления. Руки дрожали, но я быстро прикрыла дверь. Буквально взлетев на свой этаж, я затарабанила в дверь нашей квартиры.
— Ты чего? Позвонить не пробовала? — Бажена посторонилась, пропуская меня в квартиру, а я тут же ринулась к мобильному телефону, который оставила на матрасе.
Номер полиции набрался сам собой, а название улицы, номер дома и подъезда вылетели прямо из уст, словно из пулемета.
— Что случилось? — Бажена вплыла в комнату с бокалом вина и запахом темного шоколада.
— Там… Там кого-то убили, в пятой квартире, — Бажена сглотнула вино, которое успела отпить из бокала, и натянула поверх майки с собакой пуловер. Телефон она тут же засунула в карман, а в другой запихнула складной нож.
Вода на кухне выключилась, но Анастасия продолжила греметь сковородками и слушать очередную попсу по радио. Бажена вылетела из квартиры, а я побежала за ней. Полиция приехала быстро, вызвав еще и «скорую».
Два часа они снимали отпечатки, заполняли протоколы и делали другие, непонятные нам, вещи. В самом начале осмотра квартиры из нее вынесли труп девушки, прикрытый белой простыней.
Но ее длинные волосы подметали пол, размазывая по нему кровь, которая впиталась в них. Видимо, она лежала в луже крови. Оплошность быстро исправили, а кровавые следы вытерли.
Вот так и оказываешься посреди смерти людей, даже не замечая этого.
***
Субботнее утро встретило меня серым небом и холодом в квартире. Окно на кухне закрыть забыли. Холодный паркет раздражал, хотелось поскорее согреть ноги, но я где-то посеяла тапочки.
Неделю меня таскали по допросам, буквально вытаскивая с занятий с лордом директором, на что тот лишь морщился, но отпускал, каждый раз с издевкой спрашивая, что я, такая красивая, успела натворить. Но я лишь отмалчивалась, прекрасно понимая, что ему уже доложили обо всем.
Кухня у нас была такой холодной, словно царство Снежной Королевы. Иронично, особенно принимая во внимание тот факт, что Анастасия — единственная из триады, кто умел готовить. Снежное Царство для Снежной Королевы.
Кофе в белой чашке, белые шторы, белый холодильник. Свет я не зажигала принципиально, желая не нарушать тот утренний зимний полумрак, который меня всегда привлекал. Именно в нем можно подумать о чем угодно. А можно просто насладиться горьким кофе без сахара и молока — все как любит Бажена.
Было лень вставать и закрывать окно, поэтому я мерзла, думая, что именно в эту секунду нужно встать. Но не вставала. Короткий звонок в дверь разрушил очарование раннего утра, заставив встать меня с прогретого стула и вместе с чашкой двинуться прихожую.
Бажена выползла из спальни, кивнув мне, приветствуя. Я отдала ей чашку с кофе и прошлепала к двери.
Меня мой вид не смущал. Короткие шорты, майка и растрепанные волосы. Чего наши утренние гости ожидали от девушек в восемь утра? Короткий щелчок замка, и я открываю дверь. Люди за ней были весьма примечательными. Точнее, саламандры.
— Доброе утро, девушка, — я кивнула головой, осматривая мать Анастасии с ног до головы. Длинные рыжие волосы, неброский макияж, скромный, но явно дорогой костюм. Мужчина был платиновым блондином с твердым взглядом и слишком кустистыми бровями. А еще Анастасия была очень на него похожа. Просто до ужаса.
— Можно? — баритон у отца Анастасии оказался грубым, словно у… моего отца.
Я растерялась и дала ответ только спустя десять секунд.
— Да, конечно, проходите.
И так стыдно стало за то, что я в пижаме, с растрепанными волосами и не выгляжу так же сиятельно, как эта парочка. А еще за то, что я начала бояться отца Анастасии. Из-за его голоса.
Глава девятнадцатая. Букет, брошенный в снег
Ведьмы вольны сами выбирать себе пару. Единственное, от чего может зависеть их выбор — это личная привязанность.
Если ведьму попробуют выдать замуж насильно, то на этого человека сразу же откроется охота.
Отрывок из книги «Ведьмоведение. Все о ведьмах для магов».
***
Свет проникал в комнату, освещая наши матрасы, родителей Анастасии и саму Анастасию.
— Что вам надо? Как узнали адрес? — Анастасия сложила руки на груди и слегка покачала головой.
— Спросили у лорда директора. Замужество — твой прямой долг перед семьей, — мать Насти сразу перешла к делу, не желая больше тянуть кота за все подробности.
— У меня нет долга перед вами. Я — не часть вашей семьи, — я слегка сжала руку Бажены, стараясь забыть своих родителей и их последний осуждающий взгляд на вынесении приговора.
— Ты, мелкая девчонка, не понимаешь, что городишь! Немедленно домой! — находиться посередине семейного скандала — то еще удовольствие.
— Не вернусь в дом, в котором меня продали! — обстановка накалялась.
Спустя десять минут взаимного обмена «любезностями» я встала с дивана и расправила плечи.
— Прошу вас покинуть наш дом. Ваш визит затянулся, — мать Насти повернула ко мне голову и также расправила плечи. Отец продолжал сверлить Крах осуждающим взглядом.
— Тебя, сопля, никто не спрашивал, — я ухмыльнулась и перевела взгляд с лица матери на лицо отца.
— И это один из влиятельных родов саламандр. Никакого воспитания. Немедленно покиньте наш дом, — я угрожающе сощурила глаза и вытянула руку с огнем в руке.
— Я — саламандра! — мать выпрямилась, словно нависая надо мной, и выгнула губы в язвительной усмешке.
— А это — мертвый огонь, приятно познакомиться, — мать отшатнулась от моей руки и вышла из комнаты, а позже вообще хлопнула дверью квартиры. Отец последовал ее примеру.
Анастасия последовала за отцом и, как только он вышел за порог, хлопнула дверью, из-за чего со стены отвалилось несколько кусочков штукатурки.
— Серьезно, мертвый огонь? — мертвого огня саламандры боялись, так как он просто высасывал из них их внутреннюю «искру», из-за чего саламандры умирали спустя три-четыре дня.
— Нет, конечно, иначе нас бы уже повязали. За мертвым огнем строго следят, сама знаешь, — я пожала плечами и прошлепала босыми ногами на кухню.
Настя села напротив, и я сунула ей чашку с кофе, на что она лишь поморщилась.
— Настя, наплюй, — Крах покивала, но пара соленых капель все равно сорвались в горячий напиток. Я приобняла ее, прекрасно понимая.
Родители-мрази сближают.
***