Анастасия бросила телефон на стол, из-за чего телефон немного проехал по гладкой поверхности и врезался в стену. Ее домашний халат немного задрался, но она особо не обратила на это внимания, расчищая себе путь в коридоре — мы так и не успели убрать сумки и коробки, в которых перевозили вещи. Я вернулась на кухню и налила в стакан воды. Выпила. Налила еще один. Быстрым шагом пошла облегчать Савельевой жизнь.
В туалете творилось что-то невообразимое. Баж пыталась выблевать себе кишки, Анастасия с безразличным лицом держала ей волосы, а я стояла около входа как дворецкий, который ждет прихода хозяина. Наконец, наша горемычная прекратила издавать весьма нелицеприятные звуки и поднялась на ноги с абсолютно белым лицом и едва заметными зелеными нотками.
— Я говорила тебе, что не стоило есть ту пиццу. Она явно была испорчена, — Настя гладила страдающую по спине, а я стояла, упершись плечом в косяк двери. Бажена покорно опустошила стакан с водой, и покачиваясь, пошла в свою спальню.
В своей комнате она закрылась, даже не запустив нас. Телефона ее, при внимательном поиске, в квартире не оказалось. А она с кем-то тихо разговаривала за стеной.
Что ж. Сегодня схожу в аптеку, и если Баж залетела, то устрою этой парочке предродовую депрессию.
Что скрывает наша девочка?
***
Мои страхи оправдались.
Я к новости о том, что у Бажены появится ребёнок, только недовольно хмурилась. Настя же вообще была в полном ауте.
— Ну и кто отец? — я вперилась в неё рассерженный взглядом и приготовились ко лжи.
— Лорд директор, — мне даже удивление было лень изображать.
— Здрасьте приехали, — Настя закинула ноги на журнальный столик и схватила телефон.
— Предохранялись бы хоть, молодожёны, — я уперлась локтями в колени и невозмутимо продолжала рассматривать нашу роженицу.
— А вы чего такие спокойные?
— А мы догадывались. Штирлиц, дорогая, из тебя ни-ка-кой, — Крах встала с дивана и проследовала к двери, остановившись на выходе лишь на секунду.
— Завтра будем знакомиться с отцом.
***
В кабинете у лорда директора все было так же мрачно. Даже сам лорд директор был мрачный. Вот как всегда, блин.
— Здрасьте, — нагло поздоровалась Настя, продолжая сверлить Волкова испытующим взглядом.
— Добрый день. Можно было и повежливее, — Настя покивала в такт его словам и выставила вперёд явно смущенную Савельеву.
— Уважаемый лорд директор, раз Вы у нас такой сильный и могучий, расскажите-ка нам, сирым и убогим… — Волкову надоело терпеть хамское поведение Насти.
— Объяснитесь, адептка Крах.
— Бажена от вас беременна, — за одну жалкую секунду на лице у Волкова сменилось восемь чувств. Начиная от непонимания и заканчивая радостью. Дикой радостью. Бажена исчезла с глаз наших, растворившись в чёрном дыме.
— С понедельника будете учиться вместе со всеми! — и хозяин кабинета тоже исчез в сером дыме, оставив нас один на один.
— Вот падла, а! — выразила мои мысли Анастасия, хлопая ладонью по массивному столу Волкова. Каков подлец!
***
От общества других ведьм мы отвыкли, практически находясь в изоляции. Но дни летели, а все было так обычно и повседневно, что хотелось взвыть от тоски. Анастасия прилежно училась и постоянно была в раздумьях, закрываясь в своей комнате и рисуя. Бажену постоянно рвало, и половину времени она жила у лорда директора, возвращаясь в Академию лишь для того, чтобы поучиться и спросить домашнее задание.
Я же не могла разобраться в себе. Вся моя семья исчезла с лица земли, так как сухой, несущий только информацию документ ясно гласил: «Ваша родители умерли в тюрьме. Мать вскрыла вены, а отец повесился на веревке». И я опять одна. Если раньше я и верила в то, что однажды они, возможно, исправятся, но сейчас эта надежда исчезла. Хотя, может, это справедливость? Однажды за все придется расплатиться. Начиная от обычной булки хлеба и заканчивая тройным убийством с изнасилованием трупов.
Жизнь продолжала быть такой реалистичной и жестокой, такой скоротечной, что иногда хотелось нажать на «стоп», но я никогда не могла этого сделать, осмысливая все происходящее на ходу.
И сейчас, находясь практически в полудреме, я искренне сожалела о том, что потратила несколько лет своей драгоценной жизни на этих незначащих и пустых людей.
***
Время летело очень быстро, приводя старший курс Хрустальной Академии в панику. Девушки уже с середины апреля начали судорожно искать каталоги бальных платьев, подбирать к платьям туфли и уже к туфлям сумочки.
Первое июня началось у меня с громкого крика за стеной. Я перевернулась на другой бок, надеясь, что эти странные и нереально бесящие леди заткнутся. Но воистину куриное кудахтанье за стеной только усиливалось, приводя весь этаж в бешенство на грани массового убийства. Наконец, раздался последний вскрик, и на этаже стало оглушительно тихо.
Лучи солнца били прямо в незашторенное окно, раздражая посильнее утреннего концерта. Повозившись в кровати, я окончательно поняла, что нормально сна мне сегодня не видать.
Кровать Насти была заправлена, а Бажена опять ночевала у лорда директора.
Я сбросила все учебники со стола на кровать и уселась на стул, намереваясь повторить все маловажное перед началом уроков. Но потом до меня дошло. Последнее занятие было вчера. А сегодня — каникулы.
А через неделю выпускной.
Все сильнее хотелось повесится или вскрыться. Академия снова оживала, и в коридоре уже кто-то завывал, носился и орал о всемирной несправедливости.
Было стойкое желание завалиться на кровать, но воля и банальная лень убирать учебники победили, и я пошла в душ. По возвращению ничего не изменилось. В комнате было все так же пусто и тепло. Солнце словно взбесилось в последнее время. Уже в начале мая температура стойко удерживалась на отметке «двадцать градусов». Что же говорить о начале июня?
Когда я уже оделась и высушила волосы, в комнату влетела растрепанная Анастасия. Первое, что мне бросилось в глаза — это ее нереально длинные волосы. Они доставали до попы и сейчас мило завивались. Анастасия была не в самом лучшем расположении духа, и это было ясно по ее нахмуренному лицу.
Лишь потом я заметила, что волосы ее значительно порыжели и из блондинистых стали ближе к русым или каштановым.
— Не слишком рано для салона? — зевнула я и накинула легкую кофту на плечи.
— Вчера ночью я сделала свой Выбор. Я теперь замужняя дама, — я хихикнула и оперлась плечом на косяк.
О Выборе она нам рассказала в начале апреля. Явно чем-то озабоченная, она все время вела себя несколько нервно.
— Ты серьезно? — она кивнула и плюхнулась на кровать, зашипев от того, что прижала своим седалищем собственные волосы.
— Да. Я теперь с заметной рыжиной в волосах и кольцом на пальце! - то, что я поначалу приняла за раздражение, на самом деле оказалось банальной усталостью.
— Ох ты ж твою мать, — села я на кровать, рассматривая протянутую руку. Так и есть. Человеческое обручальное кольцо и татуировка. Вампирская.
— Лорд вампир? — она кивнула и упала на кровать спиной.
Еще одна замужняя дама. Да что ж это такое!
***
Бажена явно не была рада тому, что Анастасия теперь будет замужней дамой. Наоборот, она была в полной ярости.
— И ты ничего не сказала нам? Что ты творишь!
— Кто бы говорил! Ты вообще беременная! — Бажена надулась и погладила появившийся живот. Лорд директор холил и лелеял нашу ведьмочку, поэтому сейчас она красовалась с идеальным маникюром. В порванных джинсах и старой рубашке. Что-то все же не меняется.
— И что? Ой, иди ты в жопу, Крах, — Бажена уместилась на стуле и вытянула ноги, сбрасывая со ступней свои балетки. Амулет, который маскировал ее настоящую внешность, звякнул ей в такт, когда она неосторожно мотнула головой.