— Давай тогда сначала к старым надгробиям, а то не хочется мешать местным, еще чего не то, подумают.
Я шла и жмурилась от осеннего солнышка, мысленно прощупывая окружающую ауру, но никаких возмущений или колебаний магического фона не находила.
Присев взяла с ближайшей могилки комочек глины и потерла пальцами, а затем принюхалась. Проклятия на этой земле точно не было, да и призраки из этих могил не вставали.
— Странно. Не чувствую я потусторонней силы. Вообще ничего. Сплошное спокойствие. Может зомби?
Егор рядом поежился от моих слов.
— И такие бывают?
— Конечно. Только их следов тоже невидно, — я покрутила головой, внимательно, осматриваясь.
— Что ты ищешь?
— Если мертвец вставал из могилы, обязательно должны остаться следы ног, ладоней, земля разбросана вокруг могилы, плита надгробная повреждена, а здесь нет такого.
— Может, тогда к свежим могилам пойдем?
— Да, тем более так называемые призраки — это, по словам деревенских, духи недавно умерших, — но и там нас поджидало разочарование.
— Ну, что? — нетерпеливо спросил парень.
— Ничего! Сдается мне Егор, что это не нежить чудит, а обычные люди.
— Никто из наших на такое не способен, — уверенно произнес парень.
— Чужая душа потемки, как говорила моя мама. Ты никогда не узнаешь, что на уме у другого человека.
— Не верю… Пугать своих близких, с которыми не один пуд соли съел?
— Допустим. А пришлые у вас были?
— Ты, — усмехнулся Егор.
— Кроме меня?
— Нет, уже около года никто не появлялся.
— Загадка просто. Ну, да ладно, придется ночью ловить призрака на живца. Ты со мной?
— Конечно. А как это, на живца?
— Гулять пойдем по деревне. Слушать, смотреть и запоминать все странности, а если повезет, то наткнемся на «призрака».
— А у тебя защита от нежити есть? — взволнованно спросил Егор, — ты не подумай, я не за себя боюсь, за тебя.
— С нежитью я справлюсь, а вот если это люди окажутся, вот тогда и твоя помощь понадобится.
— Это я завсегда, — ответил Егор и обнял меня за талию, прижимая на миг к себе, — возвращаемся?
— Угу.
— Я тогда за тобой вечером зайду.
— Хорошо. Совместим наше свидание с выслеживанием мошенников, — хихикнула я.
— Это как-то не очень романтично, Зарина.
— Наоборот, — воодушевленно воскликнула я, — ты что, не любишь приключения?
— Не особо, — скривился Егор.
— Брось, все любят приключения. Неужели в детстве не воображал себя героем спасающих всех жителей планеты? В нашем случае, конкретно одной единственной деревни.
Парень заметно покраснел.
— Глупости все это. Безопасность самое главное.
— Егор, — остановилась я на середине дороги и, сложив руки на груди, прищурившись, посмотрела на парня, — ты же хочешь со мной встречаться?
— Да, очень.
— Тогда привыкай. С ведьмой спокойной жизни не дождешься. Всегда будет что-то приключаться.
— Значит, будем справляться с трудностями вместе, — меланхолично добавил Егор, а затем наклонился и поцеловал меня.
До сих пор не привыкну к ощущениям его губ. Так сладко и упоительно, что внутри все на миг застывает, а затем оживает новыми незнакомыми красками.
Когда мы оторвались друг на друга, то я наткнулась взглядом на местную старушку, которая недобро сверкала в нашу сторону глазами.
— Тьфу, на вас, бесстыдники, — процедила она сквозь зубы, — приехала тут городская, разврат устраивает.
Мне захотелось огрызнуться и сказать, что это не ее дело.
Вообще с жителями деревни нужно было что-то решать. Или вносить в их жизнь новую струю воздуха и дух современности, или самой подстраиваться под их уклад. Помня, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут, я решила отложить решение данного вопроса и просто-напросто задобрить старушку.
— Простите, мы больше так не будем, — жалостливо прошептала я.
— Так я тебе и поверила, — потрясла кулаком местная жительница, — распутница! Такая молодая, а уже на парня вешаешься! Ни стыда, ни совести.
— Я не вешаюсь, — в растерянности произнесла я.
Еще никогда в моей жизни на меня не устраивали нападок посторонние люди, тем более из-за такой ерунды, как поцелуй, но видимо все бывает в первый раз.
— Глафира, ты чего воздух сотрясаешь? — спокойно произнес Егор и обнял меня за плечи, — у нас, между прочим, любовь.
— Любовь — это когда дома под одеялом, а здесь разврат. Порядочные люди свои чувства на всеобщее обозрение не выставляют.
— Все, эта древняя бабка меня взбесила. Держите меня семеро или я за себя не отвечаю, — пробубнила я, чувствуя, как на кончиках пальцев собирается энергия, а неугомонная старушка все никак не замолкала.