- Свет хранит меня, Тресса, я спокоен со Светлым благословением Совета. И я живу той жизнью, которая меня устраивает. Жаль, что в аду не будет тебя.
- Жаль, что я тебя так сильно любила, Людвиг. Жаль, что ты этого не понял тогда и не поймешь сейчас. Прощай, Лорд-протектор. Смотри, не пожалей о своих словах.
- Прощай, графиня.
Последний взгляд глаза-в-глаза. Повисшие в воздухе последние слова.
- Прости меня...
Мало кто бы узнал графиню Трессу Д'Азури, блистательную красавицу Эстерхольма, способную потрясти Каур, в женщине с растрепанными волосами, одетой в мужской костюм, распивающей вино прямо из бутылки, и царапающей столешницу кинжалом. Потому что графиня Д'Азури по большей мере была маской, а сейчас Тресса была настоящей. Злой, нервной, недавно плачущей, любящей, страдающей.
- Тресса, ну хватит тебе изводить себя. Ты не виновата, что Ван дер Камарри такой мерзавец.
Эльвира Боргани, старая подруга, которая знала Трессу еще до титула графини, была менее пьяной и более рассудительной.
- Виновата, что не остановила его. А теперь этой девочки, Луизы, больше нет. А после княжны Валенски прошло два месяца. Все из-за него.
- Так что ты хочешь сделать?
Тресса подняла голову и посмотрела на Эльвиру. В синих глазах плескались страх, боль и отчаянная решительность.
- Остановить его. Снять светлое благословение.
Подруга нервно передернула плечами.
- Ты ненормальная, подруга, совсем свихнулась. Это преступление, тем более, у тебя это не получится.
Злой и пьяный смех был ей ответом:
- Ведьмы бывшими не бывают. А я была ведьмой, Вира, ты знаешь. До того как стать графиней Д'Азури, научиться ставить на первое место только себя, я была хорошей ведьмой. Очень хорошей, иначе инквизитор Александр Сварен не сжег бы меня той осенью!
Эльвира Боргани тяжело вздохнула и тоже приложилась к бутылке.
- Ты тогда была такой хорошенькой, как добродушный игривый щенок, а сейчас выросла, прости, в такую тварь. Только так и не разлюбила никого из своих мужчин.
- Молчи! - кинжал глубоко вонзился в дерево. - Не говори мне то, что я и так знаю. Что я просто хочу спасти его. Только...
- Только что?
- Мне нужно снова стать самой собой, снова стать ведьмой. А для этого я должна прийти на свою могилу и забрать прах со своего костра.
Эльвира только грустно покачала головой, понимая, что остановить подругу не удастся, да и не нужно.
В Скеваре осень была не такой, как в Эстерхольме. Осень здесь была тихой, теплой и солнечной, красивой. В светлом осеннем небе летали темные птицы, деревья с тихим шорохом роняли листья на землю, ветер ласково шумел. Но Трессе было страшно. Потому что такая же осень была много лет назад, когда Александр сжег ее. А она... ожила. Человеком, не ведьмой. И инквизитор просто отпустил ее. Ведьмы бывшими не бывают. Что-то все же осталось, иначе не подарили бы ей просто так титул графини, не прислушивались бы к ней на Совете в Эстерхольме, не влюблялись бы в нее мужчины, не изменил бы своей законной жене прокуратор Сайрус Леннер. Единственный ее женатый мужчина. А сама она так и не стала женой того, кого хотела.
Тресса вышла на окраину города. Там, за холмом, поляна, где когда-то горел костер, на котором сжигали ведьму. Ведьму сожгли, а ее нет. Может, потому, что ведьма была доброй. Женщина нервно хихикнула. Просто никому никогда не причинила зла, вот и все. Но сейчас она хочет вспомнить свои умения, воспользоваться ими, чтобы причинить зло. Но не для того, чтобы уничтожить, а для того, чтобы спасти.
Из-за холма выехал всадник на белом коне. Тресса окинула его взглядом. Обычная одежда, темно-зеленый плащ, но лицо... Так не бывает! Здесь. Сейчас. Он. Инквизитор Скеваре Александр Сварен.
Мужчина взглянул на стройную фигуру женщины, закутанную в плащ, выбившиеся из-под капюшона каштановые пряди волос, вперемешку с седыми, затравленный взгляд синих глаз, в которых сейчас был дикий страх и... не вспомнил, видел ли он когда-нибудь ее раньше.
- Приветствую, миледи. Не бойтесь, в этих лесах некого бояться.
- Мое почтение, инквизитор. Благодарю.
И проехал дальше, а она осталась стоять, безуспешно пытаясь восстановить дыхание и сердцебиение. Александр, любимый, ненавидимый, проклинаемый, забывший ее, некогда любимую, ненавидимую и проклинаемую. К демонам его! Все мужики такие.
Графиня Д'Азури вышла на ту самую поляну. Кострище так и осталось нетронутым - законы Скеваре запрещали уничтожать память и следы мест, где жестоко карали ведьм. Светлый пепел, черные угольки. Александр Скеваре сжег ведьму, а Тресса все равно жива. Ведьмы бывшими не бывают. Она наклонилась и зачерпнула горсть праха...