Дмитрий Агалаков
Ведьмы Холодного острова
— В тот день войско числом более тысячи обступило Русалочье озеро. Другие стрельцы уже вязали местных жителей. И хотя те клялись, что сами боятся такого соседства, им не верили! А может, и правильно, что не верили. Мало ли что вам скажут злоумышленники днем. В ягнят превратятся, а ночью — и нож в бок, и клыки в шею! Послушайте, я прочитаю вам из записок путешественника и царева слуги Махровцева: «У местных и выпытали, что верховодит островом ведьмак огромной силы, видом как цыган. Огромный, косматый, с темной кожей, с серьгой в ухе. По имени Щерь. Его в окрестных сёлах не раз видали. Иные шептались, что сам дьявол поселился у них, выбрал их землицу для постоя. Когда Щерь проезжал по рынкам, ему все за так выкладывали. Бери — не хочу! А он еще нос воротил! Самое лучшее отдавали. Таким его видели днем, а кем он обращался ночью? Говорили, и медведем, и волком, и сомом-великаном. Ревом и воем полнилась земля ночами вокруг острова! Однажды некая женщина бросилась к Щерю в ноги и закричала: „Отдай Алёнушку, дочку мою! Верни мне кровиночку!“ У женщины той пропала два года назад дочь, и люди говорили, что видели эту дочь вблизи Русалочьего озера. А Щерь ей и ответил: „У тебя еще две дочки осталось. Мало тебе?“ И женщина отошла от него, потому что поняла, куда клонит ведьмак. Ведь он может забрать и других ее дочерей!.. Пищальники царские, присланные взять Щеря под стражу, в страхе разбежались, когда ведьмак им сказал: „Свинец ваш, охотники, к вам сейчас и вернется!“ И страшно захохотал, и ответили ему и быки мычанием, и ржанием лошади, и собаки залаяли, и свиньи захрюкали. Точно понимали его! Как такое окаянство терпеть можно было?..» — Глаза старого архивариуса Позолотова устрашающе вращались за толстыми линзами очков. Казалось, он сам вот-вот взлетит и станет кружить по своей гостиной, заваленной книгами, над головами запуганных им гостей. — Так вот, на плотах и лодках, — уже от себя продолжал Позолотов, — которые стащили к озеру, стрельцы поплыли к Холодному острову через туман… Лодки и плоты прошли завесу, и воевода увидел чудесный зеленый остров. Прямо-таки райское место! А потом показалось и другое — избушки на курьих ножках! Избы на сваях, потому что весной остров-то подтопляло! А приказ был воеводе таков: остров окружить и сжечь. И всех, кто там живет, перебить. Никого в плен не брать. И останки тоже сжечь и закопать, и святой водой окропить всю эту землю! На острове, по подсчетам царевых слуг, жило-поживало около полусотни ведьмаков да ведьм, и тех, кого они околдовали и силой уволокли, в рабство безраздельное взяли. — Положив руку на свой фундаментальный труд, Позолотов приготовился к самой увлекательной части рассказа. — Тысяча человек уже высадилась и обступила остров, у половины в руках факела, вот-вот подожгут они остров со всех концов!.. И тут стрельцы увидели, как из лесочка вырвалась и заметалась по берегу собачья стая. Это и понятно, звери бегут прочь от огня! Тут стая сорвалась с берега — и в воду! И поплыла к большой земле. Понятно, стрельцам не до собак. Они бросились с пищалями, мечами да копьями в дома, заглянули под каждый куст. Везде искали схроны, а нет никого! Пуст ведьмин остров! И тут у воеводы сердце екнуло. Что такое? Вспомнил он: вожак у той собачьей стаи был — здоровенный черный патлатый пёс. И когда уже стая плыла к большой земле, уже перед туманом, вожак-то и обернись черной своей мордой на воеводу — и оскалься ему! Совсем не по-пёсьему! Понял воевода, что это и был Щерь! Что ушли ведьмаки и ведьмы с острова в обличье собак. Да не просто так ушли, — глядя на девушку и молодого человека, вдруг зловеще рассмеялся архивариус. — Чтобы вернуться однажды!..
Часть первая
Недобрая слава
Глава первая
За рекой живут нелюди
Все студенты-историки ездят в археологические экспедиции. Даже если ты не собираешься посвятить свою жизнь раскопкам, извлекая из-под земли останки давно почивших людей, глиняные черепки, каменные ножи и наконечники стрел, ты просто обязан хоть одно лето «поработать в поле». Так именуют свой труд тайные агенты и археологи. Ты должен коснуться того, что осталось от былых веков, не только перелистывая архивные фолианты в библиотеках, будоража воображение и неистово фантазируя, а своими руками. Должен научиться радоваться кусочку запекшейся в древней доменной печи глины — осколку примитивного сосуда, должен с наслаждением взирать на обломок большеберцовой кости человека, жившего до тебя за тысячи лет, должен плакать от восторга, отыскав среди ломких ребер бронзовую загогулину — украшение давно истлевшей пещерной красавицы.