— А еще я боюсь змей и тараканов.
— Тараканов, думаю, тут нет, — очень серьезно сказал Георгий. — А вот водяными змеями такие места кишат, уж будь уверена.
— Специально пугаешь девушку?
— Отчасти.
— Смотри, — она указала пальцем влево — на верхушки камышей. — Старик сказал правду: вот он — туман!
— Что ты хочешь от меня услышать? — Георгий снял кепку и почесал темечко. — Да, это невероятно.
Далеко за камышами поднималась пелена. И впрямь, это был утренний туман, но очень плотный, скрадывающий перспективу. Отдаленные вытянутые головы камышей тонули и растворялись в тумане.
— Вода уже близко, — констатировала Юля.
— Ага, — откликнулся ее спутник.
Еще метров через пятьдесят камыши расступились, и они увидели озеро — огромное, раскинувшееся во все стороны. Вязкий утренний туман ковром лежал на водной глади. В этом тумане могли увязнуть даже голоса. Такие вот дикие отдаленные озера ищут странствующие рыбаки, тут они намереваются поймать золотистого карася-гиганта, или великана-карпа, килограммов на пять, который живет уже лет сто в этом озере и смеется над поколениями нерадивых рыбаков.
— Тут и русалки могут быть, и лешие, — убежденно сказал Георгий. — Вот это озерцо!..
— А холод? — спросила Юля. — Теперь ты чувствуешь холод? — Она протянула руки в сторону озера. — От воды так и тянет. Точно глыба льда рядом, а не вода. Как такое может быть? Мне уже зябко, — поежилась она. — Или опять скажешь, что мне кажется?
— Нет, не скажу, — покачал он головой. — И впрямь холодно…
Георгий спохватится, снял куртку и набросил на плечи девушки.
— Спасибо. Как это объяснить с твоей рационалистической точки зрения?
— Понятия не имею.
Оба понимали, что такой холод бывает при стремительном приближении непогоды, когда внезапно заходит солнце и поднимается ветер. Но сейчас солнце только собиралось выйти, сияние нового дня уже разгоралось за их спиной и за лесом, поднимавшимся по холму.
— Заберемся повыше? — предложила Юля.
— Пошли.
Держась за руки, они поднялись на середину лесного холма, где деревья точно расступились перед ними, открыв небольшую площадку с поваленным сухим деревом.
— Вот и наблюдательный пункт, — сказала Юля и, высмотрев удобное местечко, села, — передохнем.
Георгий взглянул на часы. Время для прогулки еще было, но его становилось все меньше. Он тоже сел рядом с Юлей. И оба уставились в бинокли. Туман плотнее стелился над водой. Но скоро за их спиной вышло солнце, и туман стал медленно расходиться.
— Вижу! — радостно сообщила Юля. — Вижу, Гарик!
— Я — Георгий…
— Прости. Больше не буду!
— И я тоже вижу…
Перед ними за пеленой тумана открылся другой берег. Но они не сразу сообразили, что это за берег, что на самом деле до другого берега было далеко и он был наглухо скрыт туманом.
— Это же остров, — пробормотала Юля. — Холодный остров, ведьмино пристанище…
— Точно, это он, — согласился Георгий.
Да, они увидели край земли в середине озера. Край той земли, о которой ходило столько слухов!
— Что мы пытаемся рассмотреть? — спросил Георгий.
— Ты и сам знаешь.
— Что ты хочешь увидеть?
— Признаки жизни.
— И зачем нам это?
— Надо.
— Ответ — супер.
— Ага, — протянула она.
Георгий передернул плечами.
— Замерз?
— Чуть-чуть озяб.
Не отрывая глаз от бинокля, она повела плечами:
— Возьми свою куртку.
— Нет уж.
— Возьми, я оценила твою жертву. И твое щедрое джентльменское сердце. Ну?
— Точно?
— Да точно, точно. Мне не холодно.
Георгий надел свою куртку.
— Стой! — вдруг выпалила Юля.
— Что? Вернуть?
— Нет!
— Да что с тобой?
— Смотри туда, на остров, — подсказала Юля. — Там кто-то стоит… за туманом… правда!
— Кто? — вернув бинокль к глазам, всматривался он.
— Не знаю! Смотри, смотри!
— Где?!
— Правее смотри! На самом берегу!
— Вижу!
Они во все глаза смотрели на другой берег. Туман был точно живой, он стелился над водой, но под воздействием ветра то чуть рассеивался, то сгущался вновь. Да, на берегу острова стояла рыжеволосая девушка. В длинной белой одежде, как в ночной рубашке. Или в саване. Но из-за движения тумана ее было едва видно. Как луна за текущими неспокойными облаками.
И она смотрела в их сторону!
— Ты это видишь? — пробормотала Юля. — Она же сюда смотрит. На нас.