— Да, — согласилась Юля. — Я бы перешла на другую сторону улицы.
— Но сегодня вы сами пришли на озеро, разве нет? Без приглашения?
— Любопытство, товарищ Следопыт! И желание разгадать этот ребус.
— От некоторых загадок лучше держаться подальше, — помолчав, заметил их вооружённый собеседник.
— Истинно так, — буркнул ему в спину Георгий.
— Надо же, первый раз вы со мной согласились! — усмехнулся всезнающий охотник.
За беседой они вышли на самую настоящую проселочную дорогу.
— Идите по этой дороге и никуда не сворачивайте, — сказал им Следопыт. — Она и будет проходить мимо вашего лагеря — с нее вы увидите край Черного городища и вашу гору. Только не пропустите.
— Вы знаете про наше Черное городище? — удивилась Юля.
— Еще как знаю, — со знанием дела и, словно скрывая тайну, улыбнулся Следопыт. — То еще местечко. Недаром, что ведьмы рядом.
Выглянувшее солнце ярко зажгло округу. Сбросив синюю предрассветную дымку, леса быстро повеселели. В синем прозрачном небе не было ни облачка. А как распевались птицы в деревьях! Юля так и тянула лицо к солнцу. Как цветок! День обещал быть на удивление погожим и теплым.
— Постойте, товарищ Следопыт, вы изучали историю этого края, — спохватилась она. — Сами сказали. Легко говорите о Черном городище. Да кто вы, наконец? Вы что… историк? Вы наш коллега?
— Да, молодые люди, я заканчивал Семиярский исторический. — Он походя сорвал тугой золотой стебелек и прикусил его. — И был одним из первых студентов, кто производил тут раскопки. Но это дела давно минувших лет — это было четверть века назад.
Теперь и Юля, и Георгий взглянули на него другими глазами. Что еще скрывал от них этот человек? Десять секретов? Сто?
Юля задумалась:
— Дело о ведьмах с Холодного острова тянется не одну сотню лет…
— И что, милая девушка? — спросил Следопыт.
— Не может быть, чтобы о них не было фундаментального труда. Тут же тема на целую книгу тянет! Должны быть записи в архивах, и с девятнадцатого, и с двадцатого века, да и с нашего что-нибудь…
— Вы, будущие историки, должны знать, что советская власть либо уничтожала архивы царской России, либо прятала их за семью замками. Ведьмы с Холодного острова были не по политической части, а лишь «предрассудками прошлого времени», поэтому все упоминания о них отправились в топку.
— Но вам-то откуда знать, что все?
— Знаете, молодой человек, у вас очень умная спутница, — улыбнулся Следопыт, покусывая золотой стебелек.
— Убеждаюсь в этом с каждым часом, — согласился Георгий.
— Вы правы, Юля, не все воспоминания уничтожены. В областной библиотеке Семиярска работал один чудесный старик, Феофан Феофанович Позолотов, мой учитель, он всю жизнь посвятил Холодному острову и его обитателям. Ну, конечно, в нерабочее время. Его даже чудаком считали. Это в лучшем случаем. А в худшем — просто сумасшедшим. В советское время нельзя было афишировать свое приятие потусторонних сил. Позолотов по крохам сведения добывал. По крупицам! Но я-то знаю, что с головой у него все в порядке было. Получше, чем у многих. Его труд на целую книгу и тянет. Там много чего, и не только про наших ведьм. Пример на примере! Но в центре — ведьмы Холодного острова. Потом его ушли на пенсию. Выгнать такого человека на пенсию и забыть о нем — предательство перед наукой. Запомните это имя: Феофан Феофанович Позолотов.
— Я запомнила, — сказала Юля. — Но зачем нам оно? В смысле, этот человек?
— Кто его знает, — пожал плечами Следопыт. — Он живет на улице Репина, дом сорок восемь.
— А квартира? — с легкой издевкой спросила Юля.
— Восемь, первый этаж, — как ни в чем не бывало ответил Следопыт. — Что ж, молодые люди, нам пора прощаться.
— Мы еще увидимся с вами? — спросила Юля.
— Очень может быть, — ответил тот. — Поторопитесь на завтрак.
— Пока, — сказала Юля. — У меня такое чувство, что мы еще обязательно встретимся.
Следопыт кивнул молодым людям, тут же свернул с дороги и устремился прямо в лес, словно точно знал, что его там ждет. Но, может быть, так оно и было?
— Странный он, — бросил Георгий, когда они прибавили шаг на проселочной дороге.
— Он — загадочный, — поправила его Юля. — А это разные вещи. И скрывает что-то важное. Куда важнее всего того, что он нам тут рассказал. А рассказал он немало. — И тут же вспомнила обрывок их диалога: «Странно вы говорите, будто вас это коснулось лично…» — «А меня это и коснулось лично. Да так, что ближе не бывает». — И это важное — очень личное для него, — добавила она. — Поэтому он не открылся. И ты все время перебивал его!