— Это уж точно, — согласился обалдевший Чуев. — Венедикт будет в ауте.
Последней подоспела Римма и тут же истошно закричала:
— Убили! Мама! Убили! — В порыве она закрыла лицо руками. — Руслана убили!
— Заткнись, дура! — сморщился от ее вопля Чуев. — Юлька, забери ее!
Крик Скворцовой и заставил Руслана очнуться. Только прежде его веки долго и конвульсивно вздрагивали.
— Смотрите, смотрите! — воскликнул Георгий.
Руслан открыл глаза, но вряд ли что мог понять.
— Живой! Живой! — радостно закричала Юля. — Он живой!
Все согнулись над ним и затихли. Только тяжело всхлипывала за спинами товарищей Римма.
— Пить, — едва слышно пролепетал Руслан, от спекшейся крови и недостатка влаги губы едва шевелились. Наконец его взгляд сфокусировался на лицах товарищей. — Пить, ребята…
Чуев вырвал из походной сумки флягу, сорвал крышку и приложил горлышко к губам раненого. Руслан глотал жадно, но сил у него оставалось мало. Много часов пролежать на земле с тяжелейшей раной не шутка. Переглянувшись, Никита Семеркин и Георгий Малышев влетели в охотничий домик. Аспирант уже выхватил свой газовый пистолет.
— Кто тебя так? — спросила Юля. — Кто это сделал, Руслан?
— Я не знаю, — едва сумел проговорил он. — Я не помню…
— А где Жанна?
— Кто? — Его лицо исказилось непониманием.
Он и впрямь едва соображал. Почти сразу же Семеркин и Малышев вышли из домика.
— Ну?! — спросила Юля.
Тот же вопрос читался и в глазах Чуева. Римма была близка к обмороку, но никак не падала. Только пошатывалась и поскуливала.
— Жанны там нет, — замотал головой Георгий.
— Не-а, — подтвердил его слова Семеркин.
— А где же она? — спросила Юля.
— Это нам предстоит выяснить, — ответил Георгий. — Вот что, вы сидите здесь, а мы с Никитой обойдем дом.
Они обошли «домик любви» и вернулись.
— Никого, — сказал Малышев.
— Мы обойдем дом метров на сто, — сказал Никита Семеркин. — И вернемся.
— Вначале надо позвонить в лагерь, — посоветовал Малышев. — Что сейчас там начнется, даже подумать страшно…
— Это сделаю я, — согласился с ним аспирант Семеркин, набрал номер профессора Турчанинова и сказал тяжелые, но правдивые слова: — Венедикт Венедиктович, это Семеркин. Нет, все плохо. Руслан Баранников едва жив, голова разбита, думали, что мертв. Ничего не соображает. Может, с крыши упал, я не знаю. Но Жанна Садовникова пропала. Нет нигде. Я не шучу, Венедикт Венедиктович, да, и не пьян. Собирайте команду, берите носилки, санитара — и к нам. Ждем. Да, и позвоните в полицию. Лучше это сделать вам. — Он приземлился на порожек дома. — Я согласен, это кошмар, и ужас, и катастрофа, — кивал он. — Пока не надо полицию? Несчастный случай… Ладно, ждем, — повторил он и, дав отбой, взглянул на товарищей: — Может, и впрямь несчастный случай? Надо Садовникову найти.
— Пошли Жанну искать, — бросил Георгий.
Их крики: «Жанна! Садовникова!» — то приближались, то удалялись. Юля к этому времени омыла лицо Руслана от крови и очень осторожно — голову. Она была разбита, но кость, кажется, осталась цела. Семеркин и Малышев вернулись ни с чем. Все ждали подмоги. К Руслану лишний раз не приставали.
— Слушай, — спросила у нового друга Юля, — ты Жанну хорошо знал?
— Ну, так, — пожал плечами Георгий. — Она из другой группы. Вся из себя…
— Это понятно. У нее был роман с парнишкой с моего потока?
— Я ведь за ней не следил.
— Владлен Сурков? Худенький…
— Возможно.
— Позвони кому-нибудь из своих и узнай. Лучше — девушке.
Георгий кивнул, отошел в сторону и набрал номер. Говорил недолго. Вернулся к Юле.
— Точно, был у нее роман. Именно с Владленом Сурковым. Она его очень быстро бросила из-за какого-то аспиранта с иняза.
— Важная информация, Георгий, — удовлетворенно кивнула Юля.
Вскоре на дорожке, ведущей к охотничьему домику, появился отряд студентов. Впереди вприпрыжку бежал пожилой профессор Турчанинов. С ним соревновался только завхоз экспедиции, а по совместительству санитар — Гребешков.
— Ну, что?! Нашли?! Жанну нашли?! — издалека закричал профессор.
Старика едва удар не хватил, когда Никита отрицательно замотал головой:
— Нет, Венедикт Венедиктович, не нашли. Пропала!
— Боже! Боже! — повторял Турчанинов. — А что Руслан говорит?!
— Да он никак в себя прийти не может, — ответил Чуев. — У него травма головы.
— Я пришел… в себя… Венедикт Венедиктович, — лежа на покрывале, пролепетал спортсмен, ловелас и задавала Баранников. — А где Жанна?