До поздней ночи вели беседы. Мы много узнали о местном царе, природе и сине-фиолетовом народе. Я вспоминал наших крестьян и не замечал большой разницы.
«Бесконечно далекие миры, а как схожи люди? Только разные светила окрасили по-разному кожу, но не души!»
Приблизительно под такие выводы утонул в фиолетовом сне. А утро снова началось оглушающим скрежетом домашней птицы. Кого не могла принять душа на планете, так это пернатых. Их песенки пробирали до печенок. Птичий концерт отбил охоту нежиться, и мы, слегка перекусив, покинули деревню под утренние песни крылатых напильников.
Уже днем пыльная дорога привела нас в маленький городок на берегу розовой реки.
Здесь мы уговорили капитана баржи, груженной зерном и лесом, взять нас на борт. Наконец ноги перестали гудеть от непрерывной ходьбы, а мы отрабатывали путешествие тем, что изредка подталкивали деревянное судно к фарватеру. Так, почти без труда и забот, сама река несла в столицу царства.
С каждой милей нарастало влияние цивилизации: островки леса встречались все реже и меньших размеров, ухоженные поля и поселки уходили за горизонт, все чаще миновали портовые городки. На третий день река внесла баржу в шумный и огромный город Караган, столицу царства.
Маргарита беспокоилась о погоне, и мы прямо с пристани отправились во дворец Атоши шестого, последнего царя династии Атошей.
Пришлось щедро жечь пыль мечтаний, пока ублажили всех придворных, но в итоге мы вошли в огромный тронный зал.
— Волшебники Земли, — объявил министр церемоний.
— Подойдите, приказал грузный старик с высокого трона, — Никогда не слышал о вашем царстве. Оно далеко?
— Так далеко, что и не рассказать, — ответила за всех Марго.
— Если ваша родина столь необычно далека, то и фокусы должны оказаться занимательными… Показывайте.
И Марго показала, что она и без Коррактора первоклассная волшебница. Она угостила царя сотворенным из воздуха краснобоким яблоком.
Земной плод мигом захрустел под пухлыми щеками Атоши шестого:
— У-у-у! — только и мог восхищенно оценить угощение.
Затем любимая кудесница выхватила из дымки моего порошка бокал искрящегося пенящегося, напитка.
— Шампанское, — объявила она.
Монарх почему-то полностью доверился нашей предводительнице и, не дав ей отпить глоток, лил шипучее вино в охочую до вкуснятины глотку, блаженно жмуря глаза.
— Разве это чудеса? — сипел противный простуженный голос из глубины зала, и мы увидели преследователей.
К нам, нагло расталкивая плечами толпу придворных, шла шестерка колдунов.
— Хотите удивить? — царь, на поклон-согласие колдунов, небрежным жестом разрешил им вступить в необычный конкурс магов. — Действуйте.
Предводитель шестерки щелкнул пальцами и в его руках появился поднос с фруктами и винами. Колдун передал поднос слуге, а тот поставил сработанное волшебником чудо на столик перед Атошей.
— 0-о-о? — оценили его глаза.
— Мм-м! — удовлетворенно мычал туго набитый рот. Мы рисковали оказаться в тени, но Марго быстро взяла «вожжи» в руки. Она вытащила Мерлина и протянула царю: — Вот злой маг… Атоша отпрянул в глубь трона.
— Не беспокойтесь, великий царь, — успокоила Марго. — Его ядовитые зубы вырваны.
Мерлин шипел, извивался, пытался цапнуть Марго за руку.
— Лишь не имеющий зла на сердце может накрутить уши черного мага, — объявила она и утихомирила бунт Мерлина привычным способом.
— Попробуйте, — обратилась к колдунам, но те в страхе отшатнулись от неслыханного предложения.
— Дарю эту безобидную игрушку вам, великий царь, — она протянула извивающегося Мерлина владыке Карагана, — Не опасайтесь, вы ведь не таите на нас зла? Крутите кровопийце уши. Вы и не представляете, сколько он крови пустил, сколько невинных душ загубил.
— Как он забавно пищит и пучит глаза?! — забавлялся ушами новой игрушки избалованный правитель. — Как необычно, экзотично, мило?! Не грех похвастать даже перед богатыми царями Бахрама и Лукойла… Просите любую награду.
— Надеюсь, ушастая мерзость стоит одного из изумрудов в вашей сокровищнице?
Царь облегченно вздохнул, что сможет проявить щедрость и верность своему слову за смехотворную плату. Он щелкнул пальцами в сторону министра финансов:
— Принесите крупный изумруд, — однако даже всемогущий царь решил ограничить свою щедрость. — Карат на пятьдесят или шестьдесят.
Минут через пять, пока Атоша шестой забавлялся с лопоухой игрушкой, министр подал на тарелочке с черным бархатом крупный изумруд.