— Она была отравлена, — ответила Лизбет. — Это не вызывает сомнений.
Селин обнаружила, что эта прямолинейная девушка несколько сбила ее с толку.
Прежде чем она смогла ответить, вмешалась Эмили. — Зачем кому-то понадобилось отравлять Карлотту?
— Ну, чтобы положить конец этому браку, конечно, — насмешливо ответила Лизбет, как будто вопрос был глупым. — она вела переговоры о браке в течение нескольких недель.
Лицо леди Хелены напряглось от нескрываемого гнева. — Это не имеет никакого отношения к тому, почему какой-то сумасшедший отравил ее вино, и вы будете держать свои невежественные предположения при себе. — Она снова повернулась к Селин.
— Простите мою младшую дочь. Боюсь, у нее нет ни подходящего возраста, ни здравого смысла, чтобы появляться в приличном обществе. Тот, кто совершил этот ужасный поступок, скорее всего, затаил злобу на тех, кто лучше его или ее, и хотел причинить вред моей семье.
Лицо Лизбет покраснело, но она промолчала, и мысли Селин понеслись вскачь. Карлотта была той, кто вел переговоры о помолвке? Это была важная новость.
Последовал неловкий момент, пока Дамек не сказал: — Мисс Селин сегодня предоставила мне еще одну возможность.
Глаза Селин метнулись к нему, и он бросил на нее жесткий, почти угрожающий взгляд. Он хотел, чтобы она повторила то, что сказала ему в подвале.
Не имея особого выбора, она повернулась к Хелене. — Миледи, я не уверена, что ваша старшая дочь была убита намеренно. В дополнение к тому, что я служу провидцем принца Антона, я также являюсь его придворным целителем и аптекарем. — Она заколебалась на следующей части, гадая, как это будет воспринято. — Принц Дамек позволил мне осмотреть тело Карлотты… и хотя это было трудной задачей для меня, я не увидела признаков смерти от яда. Почти каждая форма оставляет какой-то характерный след, а у вашей дочери его не было. Возможно, она умерла от естественной причины… Возможно, от слабого сердца.
Оба, леди Хелена, и лорд Хэмиш внезапно уставились на Селин, как будто она была их спасительницей. Хелена даже схватила ее за руку. — О, моя дорогая, неужели это правда? Если это так, то вы являетесь носителем хороших новостей. — Затем, возможно, вспомнив, как это могло прозвучать, она быстро добавила: — Конечно, мы испытываем боль из-за потери Карлотты, но мысль о том, что ее убили, была слишком ужасна, чтобы вынести ее. Если бы ее печальная смерть действительно была естественной и неизбежной, это дало бы меня немного успокоило.
Хелена взглянула на Дамека с блеском в глазах, и Хэмиш выглядел так, как будто ему только что оказали великую милость.
С содроганием Селин поняла, что они хотели, чтобы брак состоялся так же сильно, как Дамек и принц Ливен. Безобразное убийство за обеденным столом вряд ли способствовало переговорам, но если бы Карлотта просто умерла… все могло бы продвигаться с гораздо большей легкостью.
— Возможно, мы с вами могли бы поговорить позже наедине? — Селин спросила Хелену. — Мне было бы полезно узнать историю здоровья Карлотты. Возможно, я смогу пролить больше света на эту историю.
— Конечно, моя дорогая, — с готовностью ответила Хелена, — как только ты захочешь.
Джоанна бесшумно приблизилась, неся поднос, уставленный кубками и большим кувшином.
Люди начали брать кубки с подноса, а Джоанна двигалась между ними, наливая темно-красное вино. Все разговоры о смерти Карлотты прекратились, так как ее матери было бы неприлично обсуждать историю ее здоровья в такой обстановке.
— Давайте выпьем вина и побеседуем, прежде чем подадут ужин, — сказал Дамек, разыгрывая любезного хозяина. — Нам все еще не хватает леди Саорис. Я пытался поговорить с ней о том, чтобы послушать гонг, но боюсь, что это проигранная битва.
При упоминании этого имени глаза Эмили расширились, и она застыла на месте. К счастью, никто, кроме Селин, этого не заметил.
Что было не так?
Дальнейшее движение в арке заставило Селин полуобернуться, и, как будто ее окликнул комментарий Дамека, в зал вошла женщина. Она была средних лет, хрупкого телосложения, с длинными серебристо-светлыми волосами. На ее лице были признаки увядающей красоты. На всех пальцах у нее были кольца, а вместо платья на ней была длинная мантия из пурпурного шелка, как у ученой или жрицы.
— А, вот и Вы, " сказал Дамек. Он повернулся к Антону: — Я не верю, что вы встречались с моим советником, леди Саорис.