Селин спустилась на один этаж и вышла из узкого арочного прохода в большую комнату без окон с каменными стенами. Вдоль трех стен стояли небольшие жаровни, дававшие много света. Вдоль четвертой стены выстроились копья и арбалеты.
Селин видела это место раньше… когда читала Саорис. В видении та накладывала защитное заклинание на Дамека.
Но теперь Селин заметила некоторые отличия от своего видения. Стол сейчас был почти пуст, только на одном его конце лежало несколько стопок книг. Впрочем, в остальном все совпадало. Повернувшись, Селин увидела на другом конце огромной комнаты очаг. Огонь был разожжен. Над огнем установлен железный крюк, и с крюка свисал такой же маленький металлический котелок с выгравированными снаружи символами, как и в ее видении.
Саорис стояла перед котлом с закрытыми глазами и что-то шептала. Она, как и в видении, впала в транс и, казалось, не осознавала присутствия Селин в комнате. В правой руке женщина держала небольшой кинжал.
В отличие от видения из более отдаленного будущего Саорис, ее внешний вид был безупречен, как будто то, что она делала сейчас, не требовало особого планирования и особых усилий.
Эта мысль не принесла Селин никакого утешения.
Может быть Саорис все-таки убийца? Если так, то почему Селин не увидела этого, когда читала женщину? И какой у нее мог быть мотив?
— Дыхание… — прошептала Саорис. — Дыхание жизни прервано… повержено ниц… искоренено. — Не открывая глаз, она чиркнула острием кинжала запястье, и несколько капель крови скатились в котел.
Это было все, что Селин нужно было увидеть и услышать. Что бы Саорис ни произносила в этот момент, это не было защитным заклинанием.
Копья на стенах были закреплены выше головы Селин, и она сомневалась, что сможет поднять хотя бы одно из них. Арбалеты не были заряжены. Но на стене висело одно короткое, крепкое копье. Сняв копье со стены, Селин крепко сжала древко в руке и пошла к Саорис
***
Амели побежала вниз к кладовой у основания восточной башни, которую показал ей Хит. Быстро пройдя кладовую, она вышла через дверь в дальней части кладовки и спустилась по лестнице вниз. Амели услышала потрескивание поленьев и увидела мерцающий свет еще до того, как вошла в караульное помещение старой тюрьмы. Хотя она понятия не имела, что найдет внизу лестницы, ей потребовалось мгновение, чтобы осознать открывшееся перед ней зрелище.
В небольшом очаге потрескивал огонь. Хит сидел, скрестив ноги, на полу в центре треугольника, нарисованного черным мелом. Туника и шерстяная рубашка валялись в нескольких шагах позади него, а грудь и руки были обнажены.
Парень вспотел, и его кожа блестела во всполохах огня. К левому предплечью был пристегнут кинжал. Прямо над ножнами Амели увидела несколько глубоких порезов, которые только-только начали заживать. На гладком торсе Хита не было ни единого волоска, но мышцы на руках были более рельефными, чем она ожидала. Над огнем был прикреплен короткий крюк, с которого свисал небольшой железный котелок.
На полу рядом с ним лежало несколько прядок рыжевато-золотистых волос, такого же цвета, как и его собственные, но эти были длиннее, гораздо длиннее. Он начал что-то наливать из белой бутылки в котелок.
— Хит? — позвала Амели.
Парень резко повернул к ней голову. Выражение его лица было спокойным, но в светло-карих глазах горел безумный огонек.
— Амели?
— Что бы ты ни делал, прекрати это, — сказала она.
Он выронил бутылку и вскочил на ноги.
Амели хотела найти его как можно быстрее, но впервые задумалась о том, а разумно ли было приходить сюда одной.
— Я должен закончить, — сказал он. — Я должен спасти ее. Я перепробовал все… все, и если я не спасу ее сейчас, она завтра будет в его постели. Она не понимает, что он сделает… И я должен спасти ее.
Раньше Амели никогда не подозревала Хита, но сейчас, глядя вниз на длинные рыжевато-золотистые пряди на полу, она поняла, что каким-то образом он убил свою старшую сестру и дядю, а теперь собирался убить Рошель.
Амели подняла руку, все еще сжимая темные, с проседью волосы:
— Как ты спас Карлотту.
При виде их глаза Хита расширились:
— Нет! Я пытался спасти Рошель. За всем этим стояла Карлотта. Нас бы здесь не было, если бы не ее отравленное сердце. Я не хочу этого делать, Амели. Я никогда этого не хотел. Но сейчас другого выбора нет, и ты должна позволить мне закончить. Ты должна увидеть, что я прав.
— Нет.
Лицо парня застыло. Вытащив кинжал из ножен на запястье, он сделал шаг к ней: