— Выходит, они теперь всю оставшуюся жизнь проведут на твоей грязной свалке?
— Вот уж нет, моя свалка совсем не грязная, — обижался мусорщик.
Но волнение в городе нарастало, и все ужасно сердились на мусорщика.
— Мы хотим назад наших нытиков! — закричала однажды вся толпа.
— Уважаемые граждане, — сказал несчастный мусорщик. — Я ничем не могу вам помочь. Попросите лучше худенькую дамочку.
— Худенькая дамочка! Худенькая дамочка! — закричали все разом.
Как из-под земли возникла худенькая дамочка и спросила:
— В чем дело?
— Эти люди хотят, чтобы вернулись их нытики, — объяснил мусорщик.
— Послушай, — сказала худенькая дамочка, — разве ты не помнишь, о чем я тебя предупреждала? Я же попросила тебя: не дуй в дудочку!
— Точно так, — покорно кивнул мусорщик.
— А ты меня не послушался.
— А я не послушался, — горестно вздохнул мусорщик.
— Мы хотим, чтобы вернулись наши нытики! — закричала толпа. — Немедленно!
— Вот глупые люди, — пожала плечом худенькая дамочка. — Насколько приятнее и спокойнее стало в городе, когда никто не ноет, не ворчит и не жалуется.
— Так-то оно так, — сказала какая-то женщина. — Но каким бы нытиком ни был мой муж, он все же мой муж, и мне его не хватает.
— А мне не хватает моих дорогих детей! — воскликнула мать. — Даже если они и нытики.
— Ну, как знаете, — поморщилась худенькая дамочка. — Мусорщик, ты не выбросил случайно дудочку?
Мусорщик стал рыться в карманах, и все, затаив дыхание, следили за ним.
— Кажется, выбросил, — растерянно улыбнулся мусорщик, и толпа ахнула от ужаса.
— Посмотри в сумке, — посоветовала худенькая дамочка.
— Вот она, — с облегчением вздохнул мусорщик и вытащил из сумки дудочку.
— Иди на свалку, — велела дамочка, — и дунь в дудочку. Но закрой пальцем среднюю дырочку. Тогда у тебя получится другой звук, и это должно помочь. Давай отправляйся.
Мусорщик вскочил на свою тележку и пустил лошадку в галоп.
— А мы подождем, — сказала худенькая дамочка, и люди вокруг нее заговорили, перебивая друг друга:
— Ах, если б это только помогло! Ах, если б только они вернулись! Наши дорогие нытики. Янтье, заберись на башню и крикни нам, когда они появятся!
Янтье забрался на башню и стал смотреть вдаль.
— Ты видишь их, Янтье?
— Нет, пока никого не вижу.
— А может, ты что-нибудь слышишь?
— Постойте, не галдите… — крикнул Янтье. — Мне кажется, я и впрямь что-то слышу. Я слышу дудочку. А теперь я вижу толпу на дороге. Они идут сюда…
— Ура! Ура! — закричали все. — Они идут! Они идут!
И в самом деле в город вошла огромная толпа нытиков. Ну и грязные же они были! Конечно, если столько времени проведешь на мусорной куче, вряд ли будешь выглядеть лучше. Но все они были радостны и веселы! Прямо не узнать… их и нытиками-то никак нельзя было назвать!
Мужья обняли жен, матери обняли детишек, своих исхудавших детишек-нытиков, которые немедленно получили по мороженому и по книжке со сказками.
И закатили роскошный праздник со всякими сладостями и танцами, хлопушками и фейерверками, а худенькая дамочка даже продемонстрировала, как она умеет стоять на голове.
И вдруг кто-то вспомнил:
— Ой, мы забыли поблагодарить мусорщика!
— Меня? — удивился тот. — За что? Я ничего такого не сделал. Я только утром, как обычно, убрал мусор.
И все снова бросились танцевать, а лошадке мусорщика дали четырнадцать кусков орехового торта.
Странная госпожа Бок
Бургомистр сидел в своем рабочем кабинете на готическом стуле с высокой спинкой. Он нажал кнопку и спросил у вошедшего секретаря:
— Скажи, сколько еще человек в моей приемной?
— Один, господин бургомистр, — ответил секретарь. — Пожилая дама. Или не дама…
— Как это «не дама»? — переспросил бургомистр.
— Ну, она не совсем дама, — замялся секретарь.
— Давай, зови ее.
Дама, которая была «не совсем дамой», вошла в кабинет. Одета она была ужасно неряшливо. Она выглядела так, будто месяц, не раздеваясь, спала на сеновале. Ее седые волосы были всклочены, будто служили гнездом для голубя. Из-под треснувших стекол пыльных очков буравили бургомистра два живых проницательных глаза.
— Госпожа Бок, — представилась она. — Меня выселяют из моего домика.
— Проходите, пожалуйста, — приветливо загудел бургомистр. — Разрешите вам не поверить. В нашем городе никого не выселяют из собственных домой.