Выбрать главу

Лягушиный король

В стародавние времена жила-была принцесса. Такая красивая, что даже у собак на улице дух захватывало, когда она проходила мимо, а старый священник, который вообще внимания не обращал на подобные вещи, — и тот долго тер стекла своих очков и бормотал: «Черт побери!»

Жаль только, что принцесса сама знала, как она красива. Каждый день она часов по десять кряду просиживала перед зеркалом и смотрелась в него, смотрелась, смотрелась, пока всем вокруг не становилось от этого тошно. А в оставшееся время она наряжалась. Всякий раз она заказывала все новые и новые наряды, и у нее было уже сто тридцать шесть платьев, тысяча двести семьдесят восемь шляпок и столько обуви, что хоть строй рядом с дворцом специальное обувное хранилище. В общем, плохо было дело, и родители забеспокоились.

— Ребенок слишком легкомысленный, — сказал король. — Надо что-то предпринять.

— Сходи поговори с ней, — вздохнула королева.

Король тоже вздохнул и пошел наверх, в комнату дочери. Она как раз сидела перед зеркалом, обложенная зелеными шляпами, и примеряла их одну за другой.

— Опять торчишь перед зеркалом? — спросил король.

— Вот, хочу подобрать красивую зеленую шляпку, — ответила принцесса. — Но у всех этих какой-то мерзкий цвет. Никак не могу найти тот зеленый, который мне нравится.

— Дитя мое, — строго сказал король. — Хватит примерять шляпы! Иди лучше поиграй на пианино или поучи геометрию. В любом случае сделай что-нибудь полезное.

— Нет времени, — пожала плечиком принцесса. — Сначала шляпки.

Тут король ужасно рассердился, схватил зеркало и швырнул его на пол.

— Вот так! — крикнул он. — Иди подыши свежим воздухом, на природу марш! Погуляй в лесу и не вздумай вернуться раньше, чем через час. Живо!

И принцесса, низко опустив голову, пошла гулять. Она сильно испугалась и не посмела ослушаться, поэтому целый час бесцельно бродила по лесу, пока наконец не набрела на маленький, притаившийся среди деревьев пруд.

— Ура! — воскликнула принцесса. — Вода! Теперь у меня снова есть зеркало!

И она склонилась над водой, чтобы полюбоваться своим отражением, но лягушки подняли такой переполох, что весь пруд покрылся рябью.

— Сколько лягушек! — воскликнула принцесса. — И все зеленые. И какой у них красивый зеленый цвет! Вот именно такого цвета и должна быть моя шляпка!

И она поспешила назад во дворец, на пороге которого столкнулась с дворцовым конюхом.

— Послушай, конюх, немедленно отправляйся в лес, — выпалила, не успев перевести дух, принцесса. — И там в пруду поймай всех лягушек. А я прикажу шляпнику сшить мне шляпку из их шкурок.

Конюх взял большой сачок и отправился на пруд. Но как только он приблизился к воде, все лягушки попрятались среди кувшинок. Лишь одна огромная лягушка осталась сидеть на кочке. То была самая главная лягушка — Кикворст, лягушиный король.

— Ты что здесь забыл? — хмуро спросил лягушиный король у конюха.

— Тысяча извинений, — вежливо сказал конюх и почтительно стащил с головы картуз, — видите ли, принцесса приказала мне изловить всех лягушек.

— Так-так, а что принцесса собирается с ними делать?

— Она хочет, с вашего позволения, сшить из них шляпку, — потупившись, ответил конюх.

— Вот как? — сказал лягушиный король. — Ну что ж, молодой человек, будем считать, что у нее уже есть шляпка. Правда, она несколько ниже, чем бы хотелось, надвинута ей на глаза, но это не повредит. Ступайте домой, юноша, и передайте принцессе горячий привет от Кикворста. Честь имею.

Слегка испуганный и смущенный конюх поспешил во дворец. Там он нашел всю королевскую семью в страшном волнении и печали. Что-то случилось с принцессой. Что-то ужасное. Тело ее осталось прежним: та же чудесная фигурка, те же точеные ручки и ножки, но голова!.. Голова стала лягушачьей! Огромной, зеленой, лягушачьей головой, ей-богу, противно было смотреть.

— Это сделал Кикворст, это сделал лягушиный король! — крикнул конюх, но никто не слушал его, и он печально побрел в конюшню, в то время как придворные метались из стороны в сторону, а некоторые даже рвали на себе волосы.

Вызвали доктора, придворного адвоката, специалиста по кожным болезням, но все трое развели руками и сказали, что ничем не могут помочь.