— Вот ты и есть Крапинка, — сказал принц. — Только принцесса может предпочесть жемчуг еде.
И он накинул на дрозда колдуньину сеть. И внезапно перед ним появилась очаровательная девушка.
Он посадил ее перед собой на белого коня, и они вместе поехали во дворец, где король с королевой зарыдали от радости и счастья.
— Как тебе удалось ее найти? — спросила королева.
— Это было очень легко, — ответил принц. — Сущие пустяки.
Немедленно отпраздновали свадьбу, и двенадцать дроздов несли шлейф принцессы. Старая колдунья Аккеба вновь поселилась на груше, и до сих пор в этом королевстве иногда перед дроздами снимают шляпу. Если бы ты разочек туда заехал, то увидел бы все собственными глазами и обязательно понял, почему такое случается.
Спичечный коробок
— Гейсберт, мой сын, — сказал старик отец. — Настал мой последний час. Я знаю, что беден, и дом наш будет продан в уплату моих долгов. Вот тебе сто гульденов, это все, что я могу тебе дать. И еще спичечный коробок. На похороны тебе тратиться не надо, за них уплачено. А теперь, мне кажется, я испускаю последний дух.
— О нет, не делай этого, пожалуйста, — стал умолять его Гейсберт.
— И тем не менее я это сделаю, — сказал отец и умер.
И юноша остался один, один-одинешенек на всем белом свете. Похороны справили чин чином, не хуже, чем у других, что правда, то правда, оплачены они были по высшему разряду. Гейсберт горько рыдал на кладбище, а потом отправился в самую дорогую гостиницу города, там пообедал, потом поспал, потом позавтракал, а потом у него кончились сто гульденов, оставленные ему отцом.
Уныло поплелся он в парк и уселся на лавочку, на которой уже сидела какая-то женщина, судя по виду медсестра или сиделка.
— Огонька для меня не найдется? — спросила она.
— Конечно, — сказал Гейсберт и достал из кармана спичечный коробок. В нем еще оставалась одна спичка. Он дал женщине прикурить и хотел было выбросить пустой коробок, но она сказала:
— Остановись, не делай этого. Это не простой коробок.
— Как так? — удивился Гейсберт.
— А вот так, — ответила она, — это очень даже волшебный коробок. Ты можешь положить в него все, что только пожелаешь.
— Что например? — спросил Гейсберт.
— Да вон хоть ту собаку, — сказала женщина. Она открыла коробок и прошептала:
— Скок-поскок в коробок!
Гейсберт увидел, как огромная собака послушно влезла в коробок. Женщина закрыла его и встряхнула.
— Попалась! — удовлетворенно произнесла она. — А если мы захотим ее выпустить, нужно просто сказать «кыш!»
Она открыла коробок и сказала:
— Кыш!
И собака снова оказалась на газоне, она вильнула хвостом и побежала по своим делам.
— И так туда можно все положить? — спросил Гейсберт.
— Все что угодно, — кивнула женщина. — Попробуй сам вон с той коляской.
Гейсберт открыл коробок и сказал:
— Скок-поскок в коробок!
И детская коляска въехала туда прямо вместе с ребенком.
— Назад, — сказал он, но ничего не произошло.
— Да нет же! — заволновалась женщина. — Ты не должен говорить «назад!». Нужно сказать «кыш!»
Гейсберт сделал все правильно — и коляска снова, как ни в чем не бывало, стояла на дорожке. Ребенок даже не проснулся.
— Страшно удобная вещица! — сказала женщина. — Что тебе нужно больше всего?
— Дом! — ответил Гейсберт. — А что, сюда и дом влезет?
— Еще как влезет, — сказала она. — У входа в парк стоят три красивых дома. Какой тебе нравится?
— Вон тот, белый, — показал Гейсберт.
— Сейчас мы его и заберем!
— Э! — забеспокоился Гейсберт. — Только люди, которые там живут, мне совсем не нужны.
— А там никто и не живет. Это контора. А поскольку рабочий день еще не начался, там нет пока никого из служащих.
Гейсберт открыл спичечный коробок.
— Скок-поскок в коробок! — сказал он, и целый дом оказался в коробке!
— Отнеси его в какое-нибудь симпатичное местечко, — посоветовала женщина. — И чтобы район был немноголюдный, а то он будет бросаться в глаза. Ну, а мне пора. Ах да, чуть не забыла тебе сказать: в коробке должна быть только ОДНА вещь! Если у тебя там что-то есть, ты должен сначала освободить коробок и лишь потом класть туда что-нибудь другое.