Кзалт одобрительно кивнул.
— Не стоит. К полудню мы сожжем грон, перебьем кастелов и захватим Брина.
Блейд насмешливо прищурился.
— Не боишься его магии и талисманов? Ол-ста, риго, харра?
— Ол-ста не убивает. Риго… да, это серьезная вещь. Возможно, он прикончит десять или двадцать наших, но мы его все-таки схватим. И смерть дзу будет нелегкой!
— А харр? Лилла говорила, что с его помощью колдун может подчинить человека своей власти.
— Одного, двух или десять, но не две с половиной сотни сразу. Иначе он давно бы это сделал, клянусь пастью Калхара!
— Значит, лук, стрела и меч все же сильнее талисманов?
— Сильнее, Талса.
Развеселившись, Блейд хлопнул Кзалта по плечу.
— Ты абсолютно прав, дружище! Но я все-таки померяюсь силами с Брином. Помнишь, после боя с кастелами в ущелье я говорил тебе насчет плана? Вот это и есть мой план!
— Сразиться с дзу?
— Да!
— Но зачем? Мы и так разделаемся с ним!
— Если Брин погибнет от меча или стрелы, это будет обычная смерть. Но если другой колдун, — Блейд положил руку на грудь, — одержит над ним победу в магическом поединке, это совсем иное дело! Понимаешь, Кзалт, я уйду, и фра, малочисленный род, останется один на один и с кастелами, и с тейдами, и с другими кланами. Все они должны знать: супругом Лиллы и отцом ее дочери был могущественный колдун! Они должны помнить об этом и бояться фра Лиллы, наследницы моих знаний и моей мощи! Тогда они оставят вас в покое, и вы сможете оправиться от потерь. Понял?
Кзалт кивнул.
— Значит, ты хочешь, чтобы весть об этом поединке разошлась по всему Иглстазу и вселила ужас в сердца наших врагов?
— Вот именно, вождь! Все боятся Кастела Брина, но Талсу, посланца небесной бартайи, будут страшиться еще больше! И когда я уйду, клан, находившийся под моим покровительством, сможет жить спокойно.
— Талса думает лучше нас всех, на много лет вперед, — произнес искатель. — Лилла сказала, что он пророк! Значит, будет так, как он говорит. Однако, Миот поднял палец, — Кастел Брин очень сильный дзу! Сумеешь ли ты его одолеть? — Темные глаза искателя уставились на Блейда. -У него много силы и много злобы!
Странник усмехнулся.
— Возможно, магия Брина сильнее моей, но злобы у меня побольше!
— Я не могу этому поверить, Талса. Ты — добрый и великодушный человек!
Блейд поднялся, и по губам его снова скользнула усмешка. Он повидал шестнадцать миров, и почти в каждом люди резали, жгли, травили собаками, вешали и топили себе подобных. Но по сравнению с человечеством Земли они были всего лишь невежественными дилетантами! Они вели счет на тысячи или десятки тысяч смертей, тогда как землян впечатляли разве что миллионы трупов. И то не слишком.
Смешно! Мог ли этот дзу, жалкий провинциальный колдун, сравниться в жестокости с человеком, взращенным в эпоху мировых войн и тотального геноцида? С тем, чьей профессией было убийство? Наблюдавшем насилие в таких видах и формах, которые Брину не могли присниться в самом страшном сне?
Нет, Ричард Блейд не боялся этого поединка. Он умел любить и умел ненавидеть; второе пока выходило у него лучше.
Его лицо было бесстрастно, а шаг тверд, когда он направился к вождю кастелов, сидевшему на земле в ста ярдах от полуразрушенного грона. Перед Кастелом Брином стояла чаша, прикрытая рыжей шкуркой хатти; сухие смуглые руки дзу были сложены на коленях, на пальце блестел золотой перстень.
Заметив это, Блейд остановился в двадцати ярдах от колдуна.
— Сними риго, — велел он, нащупывая за пазухой рукоять метательного ножа.
Брин осклабился.
— Неужели повелитель огня боится этого маленького колечка? Я думал…
— Меня не интересует, что ты думал. Сними риго! И помни: десять моих стрелков держат тебя на прицеле.
Дзу, скривив рот в угрюмой усмешке, подчинился; перстень исчез в сумке, подвешенной к поясу. Тогда Блейд подошел ближе и сел, не спуская глаз с колдуна. С минуту они мерились яростными взглядами.
— Ну, что тянешь? Убирай! — странник ткнул пальцем в рыжую шкурку.
Рука Брина потянулась к чаше, нерешительно замерла над ней, потом быстрым хищным движением метнулась вниз. Крючковатые пальцы скомкали, сорвали завесу, и Блейд, ослепленный, на миг зажмурил глаза.
Этот кристалл был гораздо крупнее талисмана Лиллы; даже сейчас, при ярком дневном свете, он переливался и играл, словно осколок радуги или выточенный из полярного сияния призрачный сфероид. Казалось, из чаши ударил огненный поток, столб света, прошитый разноцветными лучами, который тут же начал распадаться на мириады нитей, потянувшихся к Блейду, завороживших его волшебным блеском.
Дорога… Дорога от души к душе, от сердца к сердцу, от разума к разуму! На первый взгляд она выглядела прекрасней врат и мостов Божьего вертограда, но то была не тропа любви, соединившая его с Лиллой, а путь ненависти. Блейд бестрепетно сделал первый шаг; он знал, что встретит Кастела Брина посередине этой призрачной арки, там, где сверкает внизу пламенный глаз. Он сделал второй шаг, третий…
Его ожидало чудище. Огромное, в черной чешуйчатой броне, с кривыми когтями и разверстой клыкастой пастью. Калхар! Его раздвоенный хвост нетерпеливо хлестал по толстым ляжкам, лапы были расставлены, словно демон жаждал заключить жертву в объятия. Он показался страннику выше скал Тарвала; чудовищная голова маячила где-то в вышине, вертикальные зеленоватые зрачки с хищным любопытством следили за приближением человека.
Но Блейд уже не был человеком. Он превратился в исполина с огненным мечом, в сосуд гнева Господнего, в неодолимого и грозного архангела, в Геракла, победителя чудовищ. Призрачный мост дрожал и раскачивался под его тяжкими шагами, и когда он поднял клинок и испустил боевой клич, Вселенная раскололась напополам.