По словам Миота, в никер-унне обитал светлый дух с превосходной памятью, его синий глаз фиксировал события и картины, зеленый мог их воспроизвести. Дух был весьма капризен - иногда приходилось долго греть амулет в ладонях, что добиться его милостей. Тем не менее никерунн служил Миоту много лет, являясь самым большим его сокровищем, искатель нашел его на побережье, и бартайя Лайана, мать Лиллы, оставила сей талисман ему. Никерунн считался малой магией, он не мог ни лечить, ни помочь в уничтожении врага, ни защитить от его козней, ни предвидеть будущее.
На взгляд Блейда, эта забавная игрушка была каким-то техническим устройством наподобие телекамеры. Гипотеза его, вполне разумная, страдала лишь одним недостатком: он не понимал, как управляться с никер-унном. Ни кнопок, ни рычажков, ни впадин или отметок, которых нужно было бы коснуться пальцем, - абсолютно ничего! Пояснения Миота также не внесли ясности, он просто обращался к духу с просьбой, и тот иногда снисходил к нему, одаривая своим вниманием. В руках Лиллы никер-унн действовал гораздо лучше, что не вызывало у Миота удивления - колдовская сила бартайи во много раз превосходила его способности.
Блейд покрутил талисман в руках, хмыкнул и вернул хозяину. Прибор с ментальным управлением? Вполне возможно... Ему приходилось встречать подобные устройства и на Земле, и в других местах, но все они происходили из вполне определенного источника. Впрочем, какое отношение звездная цивилизация паллатов оривэй могла иметь к Иглстазу? Абсурд! Он выбросил эту мысль из головы, молчаливо укорив свою разыгравшуюся фантазию.
Путь к ставату Тарвал занял полтора дня, и на подходе к нему Миот вдруг сделался хмурым и неразговорчивым. Мрачно огладывая зеленое царство Иллура, он словно выискивал опасность за каждым стволом и в каждой тени ожидал увидеть затаившегося врага. Но все было тихо, тени оказывались просто тенями, за деревьями не скрывалось никаких засад, а плоды и ветви не валились путникам на голову. Миот, однако, был настороже.
Неожиданно он остановился и взглянул на Панти.
- Ну, что скажешь, ученик?
- Нет хатти, - юноша подмял голову, изучая древесные кроны. Исчезли! И птиц тоже мало, кинтам.
- Да, мало... Думаю, стават не окажется пустым.
- Кастелы? - Теперь Блейд тоже напряженно всматривался в лесной полумрак, но не мог обнаружить ничего.
- Кастелы. Охрана или засада - так, на всякий случай.
- Хм-м... Ты полагаешь, они вспугнули рыжих прыгунов? Я половину дня бродил по лесу - еще до встречи с вами, за Иллимой, - и ни птицы, ни хатти не обращали на меня внимания. Один даже стал играть со мной.
- Это потому, что ты не охотился. Звери чувствуют намерения человека, Талса. Возьми духовую трубку, стрелы, нож и дротик и прогуляйся в лес за плодами - ты можешь встретить целое стадо онкатов, и они не убегут от тебя. А потом иди безоружным, но с желанием раздобыть свежего мяса - я не увидишь ни одного.
- Значит, кастелы охотятся?
- Конечно. Им же надо что-то есть! У хатти красивая шкурка и неплохое мясо.
- Хорошо, ты меня убедил. Что станем делать?
- Спросим у младшего, - Миот сделал знак Панти
- Я бы... - выхватив клинок, парень яростно полоснул воздух.
- Если их пятеро, можно и так. А если больше? Вряд ли стават охраняет только одна пятерка. Что скажешь ты, Талса?
Блейда мучило любопытство. Он должен взглянуть на эти руины, над которыми Арисо вытряхнул целый мешок своей благодати! Пусть там уже нет магических даров, но хоть камни-то остались!
Он ударил кулаком по ладони.
- Надо выследить охрану и перебить из духовых трубок!
- Нет, - искатель покачал головой. - У тебя свои обычаи, у нас свои. Нельзя убивать людей с помощью яда.
- А уничтожить целый род можно? Увести малых детей, вырастить из них воинов, которые добьют остатки собственного племени?
Миот, казалось, был смущен. Задумчиво потирая подбородок, он уставился в землю и после долгой паузы пробормотал:
- Пойми, Талса, фра бьются честно... и всегда бились честно. Мы можем идти в стават или не идти, но стрелять в спины кастелам не будем.
- Ладно, пойдем! Только позволь мне руководить осадой.
Искатель угрюмо кивнул и двинулся вперед. Они миновали рощицу трубчатых деревьев, выросших на довольно крутом косогоре, к Блейд почувствовал знакомый приторный аромат. Кусты! Такие же кусты с мелкими и пахучими желтыми цветами, как на обрывистом берегу Иллимы! Вероятно, они предпочитали каменистую почву; зги заросли тянулись вверх по склону до нагромождения бурых гранитных глыб, за которыми на пятисотфутовую высоту поднимались неприступные скалы.
- Предгорья Тарвала, - коротко пояснил Миот. Хребет недалеко, но мы его не увидим.
Блейд кивнул; тут над ними нависала скалистая стена, а в лесу вид на горы заслоняли деревья. Сейчас, однако, он больше интересовался зарослями. Эти высокие кусты с парфюмерным запахам напоминали сирень и росли довольно плотно; прекрасное место для засады, неожиданной атаки и притворного бегства.
- Где стават? - спросил он, разглядывая подножия скал. Они казалась монолитными и гладкими; нигде ни трещин, ни расселин, в которых мог бы скрываться вход в пещеру.
- Дальше. Надо пройти немного к востоку.
Путники тронулись вдоль опушки, поглядывая то на молчаливый лес, то на утесы и синевшее над ними небо. По земному счету было часа три пополудни, и Блейд рассчитывал, что они успеют очистить и осмотреть стават еще до вечера. Конечно, если его охраняет целая армия, придется отступить, но ему казалось, что стражей будет не больше десятка.
Внезапно каменная стена справа раздалась, образовав довольно глубокую впадину, округлую, симметричную, с гладкими краями. Она выглядела словно альков двухсотфутовой ширины, выбитый в бурых скалах, небольшой водопад сбегал вниз, наполняя квадратный бассейн, над которым склонялись три дерева со странной, почти фиолетовой листвой. Рядом с бассейном стоял дом.