— Горм! — за гладким фасадом ее лица что-то шевельнулось. — И здесь Горм пускает корни.
— Что! — Корис прихлопнул обеими ладонями по столу. — Горм добрался и до герцогства?
— Окольным путем. Карстен столкнулся с Гормом, его воины, случается, попадают туда. — Ведьма, поставив локти на стол, оперлась подбородком на сложенные руки и продолжила. — В Сулкарфорте мы видали, что сделали колдериты с людьми Горма — они стали их оружием. Но Горм только остров и, когда он пал, многие жители его погибли в битве, прежде чем с ними удалось содеять такое.
— Верно! — свирепо ответил Корис. — Столько пленных они взять не могли!
— Так. И когда погибла крепость сулкаров, Магнис Осберик, должно быть, уничтожил взрывом львиную долю нападавших. Этим он послужил своему народу. Большая часть торгового флота сейчас в море, а по обычаю сулкары, отправляясь в долгие странствия, забирают с собой семьи. Их гавань на нашем континенте погибла, но люди живы, а раз так, — могут построить себе новую крепость. А легко ли Колдеру восполнить свои потери?
— Да, похоже, у них сейчас нехватка людей, — согласился Саймон, прикидывая возможные последствия.
— Наверно, оно и так. Есть какая-то причина в том, что они не выступают против нас открыто. О Колдере мы знаем весьма мало, хоть он и расселся у наших дверей. Они покупают людей.
— Но рабы ненадежны на поле боя, — сказал Саймон. — Раз оружие в их руках — недалеко до восстания.
— Саймон-Саймон, ты разве забыл тех, кто бросался на нас из засады у прибрежной дороги. Как, по-твоему, собираются они восставать? Нет, у тех, кто марширует под гром барабанов Колдера, собственной воли не остается. Но верно вот что: за последние шесть месяцев на остров в устье Каре-реки не раз приходили галеры, и на них грузили пленных из Карса, заключенных из герцогских тюрем, случайных людей с улиц, из домов, безродных и одиноких, за кого некому заступиться.
— Подобное не сохранишь долго в тайне. Слушок, шепоток, — понемногу мы выяснили все. Мужчин продают в Колдер для таможних нужд. А если это происходит в Карстене, то разве не может быть в Ализоне? Теперь я уже понимаю, почему там провалилась моя миссия, почему меня так быстро раскрыли. Раз у колдеритов есть некие силы — а мы думаем, что это так, — значит, они могут чуять и таких, как я, — словно те псы на болоте.
И теперь мы считаем, что на Горме Колдер собирает силы для вторжения на материк. Быть может, однажды и Ализон и Карстен узнают, что сами готовили собственную смерть. Вот почему я хочу через Олдис узнать об этой гнусной торговле с Гормом — ее и быть не могло бы без ведома и согласия герцога.
Корис беспокойно шевельнулся:
— И среди солдат говорят о том же. Со знаками в кошельке белый щит, пройдясь по кабакам, может услышать о многом.
Она укоризненно поглядела на него:
— Ивьен отнюдь не глуп. Глаза и уши у него повсюду. И если такой приметный воин, как ты, капитан, появится в кабаках, он узнает об этом.
Корис не проявил беспокойства:
— Разве я, Корис Гормский, наемник, не потерял свое войско и репутацию в Сулкарфорте? Не сомневайтесь, если потребуется, у меня есть чем прикрыться. А вот ему, — он кивнул в сторону Саймона, — лучше затаиться, пока еще не забыта сказка, с которой мы явились сюда. А как насчет этого юнца? — он ухмыльнулся в сторону Брианта.
К некоторому удивлению Саймона, обычно тихий мальчик застенчиво улыбнулся. А потом глянул на ведьму, словно за разрешением. И к его не меньшему удивлению та, разрешая, кивнула с уже знакомым ему озорством.
— Бриант не барачная крыса, Корис. Просто он долго был здесь в заточении. Но не вздумай недооценить его десницу, уверяю, он способен удивить тебя и еще удивит… не однажды!
Корис рассмеялся:
— И не думаю сомневаться, госпожа, зная, от кого я это слышу. — Он потянулся к стоявшему рядом с креслом топору.
— Лучше оставь эту милую вещицу здесь, — предупредила ведьма, — уж он-то не останется незамеченным. — И она положила руку на рукоять топора.
И тут пальцы ведьмы словно застыли. И впервые после встречи в Карее спокойствие оставило ее.
— Что это, Корис? — голос ее слегка дрогнул.
— Разве вы не знаете, госпожа? Он пришел ко мне волей того, кто заставлял его петь, и теперь я отвечаю за него жизнью.
Она отдернула руку будто от истлевшей плоти.
— Волей ли?
Корис вспыхнул:
— О подобных вещах говорят лишь правду. Он был дан мне, и только мне будет служить.
— Тогда тем более не бери его на улицы Карса, — то ли просьбой, то ли приказом прозвучало в ответ.