Мы доготавливали уже в сумерках. Ольга крутилась вокруг, умильно заглядывая в глаза, и то мама, то я, то бабуля, не выдержав, давали ей попробовать того или этого…
Потом ее позвал отец, а когда я шла с большой миской сочива накрывать на стол, услышала обрывок фразы Андрея Андреича:
— …с первой звездой, как только откроются врата. Не будем злить Демиургов.
— А ужин? Там все такое вкууусное! — с обидой сказала Ольга.
— Уверяю тебя, дорогуша, еда от шефа лучшего ресторана Двенадцати миров тебе понравится, только помни о манерах, — вступила бабка Ц., когда я уже вошла.
Они что, возвращаются домой?! С одной стороны, я вздохнула с облегчением, с другой… как же отпустить гостей, не покормив? Мамуля с бабулей поддержали меня и выставили на стол все, что готовилось на Рождество. Надо сказать, что и гусь, и пироги, и сытный салат с мясом и грибами, да и все остальное у драконов пошло на ура.
Потом Андрей Андреич, обращаясь почему-то ко мне, сказал, что машина ему понадобится не раньше, чем через год, а все документы в бардачке. Я было попыталась объяснить, что мне его джип ни к чему, но тут он встал со словами «Нам пора».
А дальше все произошло… мгновенно. Вот они были — и вот стоят одни пустые тарелки. Драконы исчезли, не прощаясь. Там, где сидел главный, остались и ключи с брелоком от сигнализации…
Мама и бабушка не сдержали облегченных вздохов, а я… почему-то почувствовала себя обиженной. Им что, трудно было спросить, может, я бы что-то передала в подарок Тервейну? Или просто привет — на словах?
Агапыч достал из подпола телефон, но я не стала его открывать. Потом мы убирали со стола, и бабуля задумчиво обронила:
— Сонь, я бы на твоем месте сходила за документами.
— Завтра отвод глаз накинем, — озабоченно подтвердила мама. — А то приехали гости — и исчезли, а машина осталась. Непорядок.
Я пожала плечами. Ладно, схожу. Мне не трудно. Одевшись потеплее — мороз на Рождество у нас всегда крепкий — я вышла во двор. Джип был не заперт, и я влезла на переднее сиденье с другой стороны от руля. Открыла бардачок, вынула документы — доверенность и страховка на имя… Александра Терехова, дарственная… что все это значит?!
Ветер воронкой закручивал снежинки с крыши, заметал подножку джипа, а я в свете телефонного фонарика смотрела на…
— Соня! Как ты меня напугала! И как я соскучился!
Я едва не подпрыгнула: рядом стоял Тервейн.
— Откуда ты… здесь взялся?!
— Я же обещал тебе подарок.
Он был одет в легкую куртку и узкие джинсы, на ногах — летние мокасины. Замерзнет! Я бросила все бумажки и потащила его в дом. Он смеялся, пытался что-то сказать, но я не слушала.
— Мам, баб, это Тервейн. Тервейн, это мои мама и бабушка. Агапыч, чайку горячего, он с мороза.
— Кто, говоришь? — нехорошо сузила глаза мамуля.
— Здравствуйте, Ольга Юрьевна. Здравствуйте, Аглая Тимофеевна. Я — Терехов. Александр, — вежливо склонил голову Тервейн.
— Так мы из-за него врали трем драконам? — спросила бабуля с явной угрозой.
— Из-за меня, — кивнул Тервейн, принимая у Агапыча большую чашку кипятка. — Кстати, они крайне признательны за гостеприимство и просят прощения за то, что ушли, не попрощавшись.
Я опустила ресницы. Кажется, он опять с легкостью читает мои мысли.
— Сонечка, подай мне скалку, — велела мамуля.
— А может, послушаем парня? — просительно сложив сухонькие ручки, сказал Агапыч.
— Еще слово — и в овин, — цыкнула мамуля. — Скалку!
— Обожди, Оля, — сказала бабуля. — Сначала пусть ответит. Ты зачем пришел, Терехов Александр? Что тебе дома не сиделось, что двенадцатью мирами не правилось?
— Я… к Соне пришел, — с секундной паузой ответил дракон. — Можно мне с ней сначала поговорить?
— Нельзя! — мамуля была настроена очень серьезно.
— А я вам зуб дам. Молочный. Знаете, какая это редкость — драконий молочный зуб? — сказал Тервейн с обезоруживающей улыбкой.
Мама, судя по всему, знала.
— Взятку предлагаешь?! — рявкнула она, а потом добавила: — Давай.
Тервейн отдал мамуле зуб в специальном мешочке, она проверила его на подлинность и успокоилась.
— Я все еще не услышала ответ, — напомнила о себе бабушка.
— Видите ли, Аглая Тимофеевна… — Тервейн смотрел только на меня, хотя отвечал ей. — За то время, что мне пришлось править, я понял — власть меня не интересует.
Да, я помню, он часто жаловался на свое вынужденное повелительство…
— А что интересует? — спросила бабуля. — Аферы?
— Они остались в прошлой жизни. Бабушка Цхашнаидерс выделила мне щедрую долю из семейной сокровищницы, хватит и детям, и внукам.
Бабуля тут же переспросила, для чего он это говорит. Уж не с целью ли похвастаться?
— Я жениться хочу, — просто ответил Тервейн.
— Не хочешь, — возразила я. — Мне Ольга сказала, что не хочет, — родственницам пришлось пояснить.
— На Ольге — не хочу, — подтвердил дракон. — Она маленькая еще, и… я другую люблю.
Он опять смотрел на меня, прямо и открыто, только не улыбался, а я опять отвела взгляд.
— Ах вот как, — сказала бабуля. — Значит, с серьезными намерениями?
Тервейн кивнул. Бабуля с мамулей сделали вид, будто не замечают, как я краснею. Жар заливал щеки, в настолько дурацкую ситуацию мне попадать не доводилось.
— Ну что, Соня, скажешь? — спросил Агапыч. — Плюнешь аль поцелуешь? Решай ужо, а то Рождество скоро…
— Сонь, ну посмотри на меня, — взмолился Тервейн.
Устроил тут спектакль, а я… я его еще жалела!
— Пойдем, Оля, — сказала бабуля. — Пусть сами разбираются.
— Нет, я послушать хочу, как доча его гнать будет в три шеи, — возразила мамуля. — Доча, начинай.
— Мама! Не буду я его гнать! — с сердцем сказала я.
Поняла, что сказала, потом. И как мамуля сыграла, тоже потом поняла.
— Сонечка, так ты согласная, — расплылся в улыбке Агапыч. — Ну, я праздновать, раньше утрева не ждите, — и пропал.
— Соня, это… правда? — тихо спросил Тервейн, подходя ко мне.
Будто он не видит, телепат драконий! Сама не знаю, как так вышло… не иначе, подруженьки нажелали…
— Соня, скажи, — настаивал он.
— Ты же читаешь, — возразила я.
— Нет. Без разрешения — нет.
— А… ты подарок обещал, — ляпнула я первое, что пришло в голову.
— Вот и подарок, — ответил дракон, беря меня за руку.
На ладонь опустилось скромное колечко с ярко сверкнувшим бриллиантом каратов на двадцать…
— А тебе дядя доверенность на машину оставил, — я знала, что тяну время, но…
— Дядя хороший. Не обижайся, просто он по твоему желанию вынужден вернуться, а у него тут семья и мелких трое.
— А Ольга? — ошарашено переспросила я.
— Ольга внебрачная. Как я. Сонь, выйдешь за меня замуж?
В горле застрял ком, но я нашла в себе силы кивнуть. Мамуля и бабуля тихо вышли и прикрыли за собой дверь. Оставшись наедине со своим теперь уже настоящим женихом я спросила только одно:
— Почему Сашка?
— Потому что мое полное имя Ксан Дьерс ал Тервейн, — ответил дракон. — Дядя давно среди людей, он сразу и переделал Ксан Дьерс — Александр. Еще вопросы?
Да у меня их миллион. Где мы будем жить, что он будет делать с машиной, и работа, и регистрация… Но тут его губы приблизились и… стало не до вопросов.
Больше книг на сайте - Knigoed.net