- Пойдем купаться? - прощебетала она и плюхнула по воде хвостом, окатив меня с ног до головы.
- ПАНТЕЛЕЙМОН!!! - от моего рыка русалка ушла под воду и глупо моргала оттуда, пуская пузыри. Только собравшееся прыгать нечто поскользнулось и бултыхнулось в пену.
- Кыш-кыш, - кот гонял визжащих существ по ванне, - совсем страх потеряли, свою хозяйку не признают!
Я не знаю, куда исчезла русалка. В трубу, что ли, всосалась. Или, может, у них есть свой под пространственный карман, где они пережидают невзгоды. Через минуту в ванной было пусто и только мокрый пол напоминал о том, что здесь резвилась нечисть.
- Кто эти, с гусиными лапками? - я протирала пол в ванной. Кот стоял у двери и брезгливо фыркал, макая лапку в клочок пены.
- Анчутки, - кот цапнул блестевшую голубоватую чешуйку с пола и внимательно рассматривал. - Знаешь, Алина, у нас перенаселение. Обычно, мы расходимся по лесам, деревням и болотам. А здесь толпимся в двухкомнатной квартире. Со всех сторон камни, лектричество, излучения. Тесно. Душно.
- Жить в деревню не поеду, - подбоченилась я. - Приспосабливайтесь как-нибудь.
- Мы то приспособимся, вот соседи твои...
- Слушай, а анчутка - это ведь славянская нечисть? А русалка - кельтская. Что же они вместе делают? - вдруг вспомнила я то, что царапнуло раньше.
- Видимо, предки твои из кельтских краёв.
- Ох, из-за вас я на работу опоздала!
Домовые, анчутки и ещё какие-то твари с тонким писком разбегались под моими ногами, пока я бегала по квартире, собираясь на работу. Так продолжаться не может, надо их определить куда-нибудь.
- Алина, - испуганно позвала мама с кухни.
Чахоточная герань неожиданно выросла, закрыла всё окно и пустило корни в кухонные шкафчики.
О, боже!
Я подумаю об этом завтра. Или, хотя бы, когда приду с работы. И я позорно сбежала.
Закрыв за собой дверь, я облегченно вздохнула. Оказывается, мечтать о волшебстве - это одно, а жить в нём - совсем другое. Я вышла из подъезда и полной грудью вдохнула пропитанный бензином городской смог. Хорошо-то как!
На остановке стояла хмурая толпа, поеживаясь под не по-весеннему холодным ветром. Молодой парнишка уткнулся в телефон, стоявшая рядом бабушка грозно поджала губы, готовясь брать штурмом автобусную дверь. Женщина по телефону уговаривала ребенка сделать математику. И никакой тебе нечисти.
- Эй, новорождённая, прокатимся? - тихо шелестя колёсами ко мне подъехал кабриолет с открытым верхом. Узкая, серебристая машина своим линиями напоминала очертания акулы. За рулём, вальяжно откинувшись, сидел потрясающий мужчина: красивый, мускулистый, дорогая рубашка, небрежно расстёгнутая на груди, идеально сидит на широких плечах. Такие обитают где-нибудь на пляжах Малибу, демонстрируя совершенное тело. Или целуют руки европейским принцессам на светских раутах. Он улыбнулся, обнажив крепкие и белые как фаянс унитаза, зубы. Женщина, учившая по телефону таблицу умножения вместе с ребенком, потеряла дар речи.
Я беспомощно оглянулась. На меня уставились несколько пар глаз. В них читалось: «Садись, дура, пока он не передумал!»
- Нет, спасибо! Я на автобусе.
- Как знаешь, Алина! - ухмыльнулся мужчина и блеснул глазами по-звериному. - Клан оборотней приветствует тебя.
Вся шесть человек, включая меня, высыпали с остановки на дорогу, чтобы проводить взглядом хищно урчавшую машину. До чего же эффектные эти оборотни.
Оборотни?
Целый клан? А клан, это сколько, человек десять или около сотни? Это получается, по городу рассекает в кабриолетах под сотню таких опасных красавцев? Где же мои глаза раньше были?
Отчаянно просигналила машина, пролетев в миллиметре от меня. Я отшатнулась, покачнулась и упала бы, если бы меня не подхватила женщина с остановки. Она что-то говорила, а я не могла понять, увлеченная завихрениями в её ауре. Прав был Пантелеймон, когда говорил, что мой дар усиливается только в экстремальных ситуациях.
Женщина как радуга переливалась всеми цветами, пока не стала успокаиваться и полностью не налилась желтым, с крапинками фиолетового.
- Вы как цветок ириса, - восхищенно прошептала я ей.
Женщина смутилась вспышками бордового, что-то пробормотала и оставила меня в покое. Я села в подошедший автобус и залюбовалась буйством красок, исходившим от людей. Вот, тоненькая девушка пылает красным, разговаривая по телефону, нетрудно догадаться, что с любимым. Вот мужчина пульсирует опасным пурпуром с переходом в черноту, ломаные молнии прочерчивают ауру - тоже красиво по-своему. Вот бабушка ярко вспыхнула персиковой нежностью, погладила внучку по голове, которая в ответ просияла таким же цветом, только более нежного цвета.