Под пальто виднелся дорогой, стильный костюм, который, хоть и подчеркивал стройность и грацию движений, но придавал мужчине еще больший жуткий образ неотразимости.
Когда я преодолела последние шаги и обошла мужчину, он остановился, словно почувствовал, а не увидел мое присутствие. Но я не обратила на него внимания и торопливо направилась к дому. Хотя незнакомец не произнес ни слова, я ощутила на себе его взгляд темных глаз, проникающие в мою душу и заставляя содрогнуться.
Я набирала код, когда вдруг мужчина начал приближаться ко мне. Резко обернувшись, я приготовилась отбить нападение. Кулон-амулет, подаренный Бабой Ягой, стал нагреваться, и я увидела вновь то, что было скрыто от посторонних глаз.
Темные доспехи Кощея Бессмертного медленно обретали свою форму перед глазами. Костлявые пальцы перебирали непонятные кристаллы. Кощей поднял голову, и его глаза засияли холодной злобой.
Винтажный, если можно так сказать, костюм Кощея Бессмертного пришел в полный контраст с окружающей его средой. Черные доспехи, которые казались изначально слишком темными и мрачными, теперь сверкали холодным блеском. Линии его опустошенного тела, словно выточенные из самого мрака, стали более отчетливыми, подчеркивая его ужасающую сущность. Вокруг витала атмосфера черной магии и необъяснимой таинственности.
Кости стали видны сквозь темный металл доспехов, а его лицо, полное мрачной и непостижимой мудрости, притягивало мой взгляд, как магнит. Холодные, голубые глаза Бессмертного сверкали яростным пламенем, словно дышали самим адским огнем. Каждая морщинка на его лице была отпечатком его столетий долгой жизни, тихо истекающей от мерзости и туманных надежд.
Каждое движение словно было пронизано жестоким смыслом и зыбким чарующим искусством. Каждый шаг звучал так, будто мрачная симфония, заполняющая пространство наводнившей ужасом тишиной. Всевидящий взор Бессмертного исчерпывал его присутствие с бесстрастной ясностью и своевременной угрозой.
Но ужасным завершающим штрихом его образа, приведенного к жизни черной магии и ненависти, был его улыбающийся череп, украшенный черными бриллиантами. От него веяло бездной скорби и независимой властью.
В тоскливой мрачности его внешности я прочувствовала бессильный ужас. Каждая его часть, бросившаяся в глаза, цепляла за душу, вызывая дрожь в самой глубине существа, размывая границы реальности и пробуждая тревожное чувство утраты и безысходности.
Ярость и страх, слитые воедино, охватили меня, вырываясь из-под кожи и пронизывая мое существо от макушки до кончиков пальцев на ногах. Бессмертный был воплощением всех мрачных душ, сконцентрированных в одном существе, готовом уничтожить все вокруг.
Я стояла перед ним, ощущая, как его присутствие проникает в меня, как заволакивает тьма, погружая в темный туман. Он был неотъемлемой частью этой тьмы, и ни одно слово не могло описать ту теневую сущность, что сияла из его глаз — нежелание устареть своей силой и готовность убить своим ненавистным взглядом.
Кощей Бессмертный — воплощение самой тьмы и ненависти, стоящий теперь передо мной во всей своей печальной и жуткой красе. «Можно подумать, мне ранее потрясений мало было», — мелькнула до жути флегматичная мысль.
— Прошу прощения, — обратился он ко мне. — Вы живете в этом доме?
— С какой целью интересуетесь? — было трудно сделать вид, будто я не понимаю, кто передо мной стоит.
— Видите ли, этот дом в аварийном состоянии. Я хочу выкупить имеющиеся квартиры и заняться строительством, — он достал из внутреннего кармана визитку и протянул меня.
«Егор Кощеев» и название какой-то компании, название которой вроде о чем-то говорит, но я была слишком взволнована.
— Рассмотрите мое предложение? — Кощей сделал пару шагов в мою сторону, и я невольно попятилась.
Кодовая дверь резко распахнулась, заставив меня отпрыгнуть в сторону и обернуться.
На пороге дома стоял Хорс — мой вечно вредничающий домовой. Он в ярости смотрел на Кощея, будто готов был вступить с ним в сражение, но порог не пересекал. В глазах домового сверкали искры негодования. Хорс, безусловно, улавливал зло, которое окружало Кощея, поэтому его присутствие здесь вполне оправдано.
Я облегченно вздохнула, увидев моего друга. Друга?! Да, наверное, все-таки друга. Возможно, мы только на пути к этому, но я больше чем уверена, что у нас все будет хорошо.
Хорс продолжал испепелять Кощея Бессмертного взглядом, а тот лишь усмехался.
— Надеюсь, Ванда, вы будете благоразумны в своих решениях, — угрожающе протянул Егор Кощеев.
— Я не намерена продавать квартиру. Вам лучше обратиться к кому-нибудь другому с этим вопросом, — откликнулась я, отступая. Хорс будто взял меня под защиту, закрывая собой.
— Не торопитесь с решением.
С этими словами Кощей резко повернулся на каблуках и беззвучно растворился, оставив после себя лишь неприятный запах серы. Воздух ощущался затхлым и пропитанным злом, но я знала — он еще вернется.
Я буквально забежала в парадную. За мной по пятам шел домовой. Прежде чем вернуться в квартиру, я отправилась к Арине Родионовне, чтобы передать пакет и рассказать о странном Егоре Кощеева. Хорс же забрал наши покупки и вернулся к своим делам.
— Этот жулик — крупный бизнесмен. Он хочет сравнять этот дом с землей и построить очередной торговый центр! — певица буквально перешла на сопрано, отчего у меня слегка заложило уши.
— Но дом ведь признан памятником культуры или что-то вроде того. Разве это возможно? — удивилась я.
— Дорогая, за деньги возможно все, — всплеснула руками оперная дива. — Он уже год обхаживает тут всех, предлагает очень большие суммы.
— Видимо недостаточно большие, раз отказывают, — заметила я и кивнула Айжан, которая вошла в комнату с тряпкой в руках.
Арина Родионовна разбирала пакет от булочника. Удивительно, но она улыбалась, хотя продолжала ворчать на Николая Петровича, будто продолжала себя убеждать, что с «нищебродом нечего отношения строить».
Пока Айжан приступала к уборке, я с интересом слушала Арину Родионовну, рассказывающую об этом загадочном Егоре Кощееве. Я не могла представить, какой изворотливый путь выбрал этот коварный бизнесмен для достижения своей цели. Но, как мне уже говорили — цель была еще проще, получить доступ к порталу, который скрывался на втором уровне моей квартиры. Дедушка-дедушка, вот почему ты мне раньше обо всем не рассказал? Почему мне именно сейчас приходится это расхлебывать?
Арина Родионовна продолжала ворчать с некой улыбкой на лице, словно желая сохранить некие приятные воспоминания, но в тоже время ее продолжала раздражать личность под именем Николай Петрович. «С нищебродом нечего отношения строить,» — прокомментировала она, неуклонно настаивая на своей точке зрения.
Мои мысли о доме, признанном памятником культуры, не оставляли меня в покое. Как бы деньги ни были велики, в конце концов они не могут перевесить ценность исторического наследия, которым обладал этот дом. Что будет с его богатыми секретами, его душой, его историей? Все это, похоже, погрузится в пыль и забвение ради прибыли одного человека.
Я решила заглушить это ощущение беспомощности и расспросить Айжан, надеясь, что у нее есть какие-то новости относительно этого ожесточенного спора за судьбу нашей «пышной резиденции». Но ее лицо выражало лишь недоумение. Возможно, она была слишком занята своими повседневными заботами, чтобы вникать в подробности околоисторических сделок и постоянных угроз.
У меня закралась надежда на светлое будущее, на то, что все-таки найдутся те, кто встанет на защиту этого красивого исторического здания. Ведь его судьба никак не может быть просто выброшенной на ветер в погоне за безликой современностью. Я рассказала Арине Родионовне о своих сомнениях и, к моему удивлению, она оживилась. Ее глаза искрились, и я почувствовала, что она готова биться до конца за сохранение нашего общего пространства, нашей истории. Но скорее всего она просто не хотела терять эту квартиру.