Выбрать главу

Повисла гробовая тишина, словно сам воздух затаило дыхание. Взгляды всех присутствующих, скривившись от неожиданного стечения обстоятельств, устремились на меня. Хотя я была всего лишь девушкой, моя стойкость, решимость и отвага доказывали, что мои корни простирались глубоко в истории этой страны. Надежда светила в моих глазах так ярко, что все присутствующие не могли не ощутить энергетический импульс, исходящий от меня.

— Я внучка Ильи Муромца, — повторила я, на этот раз увереннее, чувствуя всеобщий страх. — На моих плечах лежит долг моего рода, и ни одной тени сомнения не может быть в моем сердце. Я пришла сюда ради своего дедушки, который боролся за справедливость. И я требую, чтобы его освободили.

Тишина продолжала доминировать, но сейчас она казалась меньше зловещей, а также одновременно полна предвкушения.

— Ванда?! — царь Горох несколько раз моргнул. — Помню-помню. Ты какими судьбами здесь? — он чуть приосанился, напоминая о своем статусе.

— Ты глухой что ли? — не знаю, почему я перешла в оскорбления, просто почувствовала, что это нужный тон.

— Все вон! — после секундной паузы, скомандовал царь своим боярам.

Они попробовали возразить, но стоило Гороху топнуть ногой, как всех будто ветром сдуло. Двери тяжело закрылись. Царь повернул голову ко мне и неспешно произнес:

— Я не могу освободить твоего деда, это так не работает, Ванда.

— Так уж и не работает, — я усмехнулась. — Боишься, что твои темные делишки выплывут?

— Не стану отрицать, — он цокнул языком. — Так получилось, что в твоем мире не нашлось места для меня. А после твоей активности, у меня сильно упала…репутация.

— То есть, ты не прижился в моем мире, поэтому продолжаешь тут всех донимать? — я даже не сразу обратила внимание на достаточно современный лексикон Гороха.

— Если я выпущу твоего деда, то народ перестанет мне верить. Только казнь предателя решит проблемы.

— Ты не удержишь власть! — воскликнула полуденица.

— До сих пор удерживал, — осклабился Горох.

— Договор. Мне нужно, чтобы ты освободил моего дедушку и отдал мне живую и мертвую воду, — мысли в голове проносились с удивительной скоростью.

— Тебе нечего мне предложить, глупая девчонка.

— В обмен на мою жизнь, — игнорируя его издевку, продолжила я. — А также Кощей отзовет свое войско.

— Кощей?! — Горох побледнел. — Ты…он…как?

— Легко, он обратился в мою организацию и попросил помощь, в обмен на услугу, — я откровенно блефовала, но мне нужно было добиться нужного эффекта. — Если мы договоримся, и ты дашь уйти Илье Муромцу, то можешь не бояться, что Кощей пойдет войной на тебя.

На этот раз царь крепко задумался. Его взгляд прошелся по мне, будто оценивая «риски». Да-да, я не выгляжу грозной, но аргумент в виде Кощея не хило напугал Гороха.

— Думайте быстрее, иначе войско придет сюда раньше, — поторопила я его.

— Хорошо, твоя взяла, — сдался Горох. — Сообщай Бессмертному, пусть останавливает войско и после…

— Нет, — твердо прервала я его. — Ты мне отдаешь живую и мертвую воду, полудница доставляет ее Кощею вместе с сообщением о договоренности.

— А если обманешь? — он прищурился.

— У тебя остаюсь я и мой дедушка. После казни отпускаешь Илью Муромца и его встречает Кощей. Если условия будут нарушены…ну сам знаешь, тебе кирдык, — я усмехнулась, почему-то всерьез даже не воспринимая эту реальность. Страшно не было, зато зарождалось странное предчувствие.

Глава 24. Да здравствует, справедливость!

Слуги носились взад-вперед, готовясь к казни. Моей казни. Пока они были заняты, я от нечего дело прогуливалась по хоромам, рассматривая убранство. Настасья убежала час назад. Ну как убежала?! После пятнадцатой попытки я смогла открыть портал в свою квартиру.

Со скуки я попросила карандаш и бумагу. Карандаша не было, но мне выдали уголь и свиток — уже неплохо.

Выводя штрихи на жесткой бумаге первые линии показались мне слишком прямыми. Я с тоской думала о Хорсе, моем домовом, мужчине моей мечты. Мы были бы идеальной парой — в этом даже не было сомнений.

Я помнила каждую малейшую деталь его облика. Выразительные глаза, острые скулы... Хорс был мужчиной, которого я хотела обнимать каждое утро и соприкасаться губами каждый вечер. Мне с ним было хорошо.

Зарисовка выглядела неплохо и домовой четко угадывался в этом рисунке. Надеюсь, что Настасья успеет доставить ему живую и мертвую воду. В конце концов, Хорс сможет пожить для себя и больше не придется присматривать за домом…

За мной пришла чернавка, неся с собой таинственный сверток. Славянский красный сарафан, который предложила мне чернавка, был украшен великолепными вышивками и излучал восхитительную красоту. Изумительные узоры, тщательно выполненные нитью, оживляли ткань и создавали благородный образ. Окрашенный в яркий красный цвет, сарафан магически сочетал в себе пылкость и стойкость этого оттенка.

Каждая нить, каждый стежок был выполнен с любовью и терпением, создавая атмосферу изысканности и вечности. В этой одежде я увидела не только роскошь и стиль, но и наследие, передаваемое от поколения к поколению. Удивительная красота!

Но несмотря на его величественный вид, я решила передать этот замечательный наряд чернавке. Моё сердце говорило мне, что она сможет носить его с еще большим достоинством и гордостью.

— Я передаю его вам, — улыбаясь произнесла я. — Вам очень пойдет.

— Бегите, — шепотом произнесла она, оглядываясь, будто боялась, что нас могут подслушать. — Сгинете ведь. А вы наша надежда.

— Доверьтесь мне, — я улыбнулась. — Все будет хорошо.

Предчувствие…предчувствие говорило мне о том, что все действительно будет хорошо. Я не могла объяснить это, но почему-то чувствовала. У меня не было ощущения, что я иду на эшафот, не думала о последних минутах жизни… Откуда-то шла уверенность в завтрашнем дне.

— Ваш дедушка находится в темнице, и царь не отпустит его ни за что. Я слышала, как он разговаривал со стрельцами, — яростным шепотом поделилась со мной чернавка.

— Я подстраховалась. У Гороха не будет иного варианта, как освободить Илью Муромца, — уверенно произнесла я. Что ж, время идти на собственную казнь?!

Меня вели путанными коридорами, пока наконец-то не покинули хоромы и не вышли на площадь. Здесь уже собрался народ, который жаждал «хлеба и зрелищ». Мне не было страшно. В толпе я заметила знакомую фигуру Кощея и невольно улыбнулась.

Царь Горох толкал длинную и нудную речь, что-то там о прощении и милосердии, а также о предательстве. Я не особо вникала — было откровенно неинтересно. Именно сейчас я начала чувствовать нарастающее тепло, идущее от амулета, который мне подарила Баба Яга. И вместе с этим внутреннее спокойствие.

— Я добрый царь и я позволю ведьме загадать последнее желание, — объявил Горох и обратился ко мне. — Проси.

— Я хочу речь сказать народу, — я улыбнулась. Ну а чего мне желать? Отпустить все равно не отпустят, а значит нужно чуть-чуть потянуть время. Я чувствую, что вот-вот случится нечто важное.

— Говори, — царь махнул рукой, будто жест доброй воли.

Чуть откашлявшись, я повернулась к собравшимся. Здесь были крестьяне и купцы. Взрослые и дети, старики…у всех в глазах поселилась печаль, будто они вынужденно плыли по течению, не в силах ничего изменить.

— Я Ванда, внучка Ильи Муромца, — громко и уверенно начала я. — Я здесь ради вас всех. Меня назвали ведьмой, но это не совсем правда. Я считаю, что в знании сила и я несу его вам. Здесь и сейчас.

Народ зашушукался, а Горох заметно напрягся.

— Ваш царь удерживает в темнице Илью Муромца, и я здесь лишь по договору. Жизнь за жизнь. Мой дедушка хотел, чтобы вы знали правду. И правда заключается в том, что Горох пытался избавиться от князя Владимира. Он шиковал, растрачивая казну на свои удовольствия, не беспокоился о вас, людях русских. Оболгал Кощея, который не вступал в конфликты и не занимался душегубством.