— Оно означает, что в снах с человеком может случиться все — тем более плохое. Но самое интересное, если ты во сне умрешь, то навсегда останешься здесь. Это будет так мииииило.
Эск бросила взгляд на далекие горы, расплывающиеся по холодному горизонту, точно растекшиеся куличики из грязи. Вокруг не было ни деревьев, ни даже скал. Только песок, холодные звезды и…
Скорее почувствовав, чем увидев какое-то движение, она резко обернулась, держа пирамидку в руках, словно огромный булыжник. Пирамидка встретила существо-Саймона на лету, нанеся ему довольно ощутимый глухой удар, но, едва оказавшись на земле, Тварь сделала кувырок вперед и с неприятной легкостью вскочила На ноги. Однако существо все же услышало, как Эск судорожно втянула в себя воздух, и увидело промелькнувшую в глазах девочки боль. На мгновение Тварь остановилась.
— Ага, тебя это задело! Что, не нравится, когда другой человек страдает? Особенно этот.
Существо повернулось и сделало знак двум высоким Тварям, которые нетвердыми шагами приблизились и крепко схватили его за руки.
Глаза существа-Саймона изменились. Темнота в них поблекла и исчезла, после чего глаза прояснились, и к ним вернулось осмысленное выражение. Саймон взглянул на возвышающихся по обе стороны Тварей и попытался вырваться, но быстро оставил безуспешные попытки. Одна из Тварей обвивала его пояс несколькими парами щупальцев, а другая держала руку самой большой в мире рачьей клешней.
И тут он заметил Эск. Его взгляд упал на маленькую стеклянную пирамидку.
— Беги отсюда! — сквозь зубы скомандовал Саймон. — Унеси ее от них! Не дай им добраться до нее!
Он поморщился, поскольку клешня еще сильнее сжала его руку.
— Очередной фокус? — поинтересовалась Эск. — Кто ты на самом деле?
— Неужели ты не узнаешь меня? — удрученно спросил он. — Что ты делаешь в моем сне?
— Если это сон, то мне хотелось бы проснуться. Пожалуйста, — попросила Эск.
— Слушай, ты должна немедленно бежать отсюда, поняла? И не стой с разинутым ртом.
— Отдай, — проговорил холодный голос внутри головы Эск.
Эск посмотрела на стеклянную пирамидку, внутри которой плыл ничего не подозревающий мирок, и подняла глаза на Саймона.
— Но что это такое?
— А ты посмотри на пирамидку повнимательнее!
Эск всмотрелась в то, что находилось под стеклом. Прищурившись, она заметила, что маленький Диск весь покрыт зернышками, словно сделал из миллионов и миллионов крошечных точек. А если приглядеться, то…
— Это же обычные цифры! — воскликнула она. — Весь мир.., он целиком состоит из цифр…
— Это не мир, но представление о мире, — объяснил Саймон. — Я создал его для них. Понимаешь, они не могут проникнуть к нам, однако здесь представления имеют форму. Представления реальны!
— Отдай.
— Но представления не могут никому повредить!
— Я превратил вещи в числа, чтобы понять их, однако эти Твари жаждут только власти, — горько сказал Саймон. — Они зарылись в мои числа, как…
Он вскрикнул.
— Отдай, иначе мы разорвем этого человечка на куски.
Эск кинула презрительный взгляд на ближайшую кошмарную морду и спросила:
— А откуда я знаю, что вам можно верить?
— Ты не можешь нам доверять, но у тебя нет выбора.
Эск обвела глазами окружающее ее кольцо физиономий, которые не смог бы полюбить даже некрофил; физиономий, слепленных из отбросов рыбной лавки, из кусков, взятых наугад у существ, таящихся в норах на глубоком океанском дне и в посещаемых призраками пещерах; физиономий, недостаточно очеловеченных, чтобы злорадно или плотоядно ухмыляться, но излучающих ту же угрозу, что содержится в подозрительно большом плавнике, который стремительно приближается к неосторожному купальщику.
Она не могла им доверять. Но у нее не оставалось выбора.
В это же самое время в пространстве, отделенном от предыдущего лишь толщиной тени, происходило следующее.
Студенты-волшебники примчались обратно в Главный зал, где Напролоум и матушка Ветровоск все еще стояли, сцепившись в магическом виде борьбы, который у обыкновенных людей ассоциировался бы с соревнованиями “положи-руку-ближнего-своего” среди индейцев. Плиты под матушкиными ногами наполовину оплавились, а стоящий позади Напролоума стол успел пустить корни и принести богатый урожай желудей.
Один из студентов заслужил сразу несколько медалей за храбрость тем, что осмелился потянуть Напролоума за мантию…
И теперь все столпились в узенькой комнатке, глядя на два распростертых тела.