«Они опомнятся. Они уже раз опомнились. Они придут и попросят прощения... – а надежды с каждым часом становилось всё меньше. Вероника уже слышала о подготовке костра и всем сердцем надеялась, что он предназначен не ей. Несколько раз она подумывала, что стоило согласиться на предложение Аристарха, но тут же срамила себя. – Раз ты так думаешь, значит, ты и вправду достойна одного костра. Даже сейчас собираешься сотрудничать с ведьмами...»
Наружные двери темницы заскрипели.
- Что она делает? – безразлично спросил кто-то.
- Сидит надувшись, отче, – выдохнул охранник.
- Это ты так видишь. Она колдует!
- У! Проклятая ведьма!
- Спокойно, сын мой, кострище уже подготовлено. Веди её.
«Нет, я же не виновна! – панически подумала девушка и сбросив одеяло отошла от дверей в камеру. – Меня нельзя жечь!»
- Я не виновата! Я никогда не делала ничего плохого!
- Заткнись!
Охранник со злостью толкнул пленницу в руки двоих беспристрастных ведьмоловов в капюшонах. Они развернули её к священнику.
- Ведьма Вероника, хочешь ли ты перед смертью покаяться во всех своих злодеяниях и грехах? Исповедь и покаяние может облегчить твои муки в аду.
- В аду? Я не виновата! Я не совершала злодеяний! Мне не в чём каяться!
- Это отказ. Но это твоё дело. Ведите.
- Нет! Я же не делала плохого!
Возле выхода стояла её семья. Женщина плакала, а отец и брат сохраняли мрачное молчание. У всех троих в руках было по камню.
- Мама! Папа! Спасите! Я не делала злодеяний! Они сожгут невиновного!
Мать заплакала ещё горче и выбросила камень на обочину.
- Уйди! – прикрикнул на неё муж. – Ты слаба! – он бросил камень в собственную дочь.
- И это называется силой? – с болью спросила Вероника. Понимая, что надежды нет, она больше не плакала. – Адам... – она обратилась к брату только из привычки. Он никогда не будет перечить отцу.
Парень болезненно отвернулся и прошептал:
- Я не знаю тебя, ведьма...
- Я так и думала...
Девочку повели дальше, и теперь она не сопротивлялась. Зачем бороться за жизнь, если всё равно нет тех, с кем эту жизнь можно провести? Она уже чувствовала себя пеплом. Её сожгла боль в её сердце.
Отцовский камень разбил ей бороду и по шее текли капельки крови. Босые ноги больно опекал горячий асфальт, за день нагретый щедрым летним солнцем.
«Последний день моей жизни... Последнее лето... Последние шаги...» – было так жаль расставаться со всем этим, так страшно огня, так хотелось ещё пожить, но Вероника не боялась ада. За свою душу она была спокойна и не слушала гадостей, доносившихся со всех сторон. А подумать только, где-то там, в этой враждебной толпе те, кого она всю жизнь считала своими друзьями, кого приглашала на дни рождения, с кем общалась в школе.
- Сегодня ведьма будет сожжена в науку всем остальным! – доносилась проповедь с площади. – И этим мы заявим всем поганкам, наше общество не потерпит скверны! Мы будем всегда бороться против тех, кто причиняет зло! И мы скажем им, у вас нет шансов! И будем жить в мире и добре! А вы будете вечно гореть в аду, где муки костра покажутся ничем! Зло будет наказано и в День Страшного Суда мы будем готовы встать под флаги благочестия!
Послышались крики «ура» и залегла мёртвая тишина – Вероника повернула на площадь. С содроганием она увидела возвышающийся столб над костром.
«Так закончится моя жизнь... А разве я жила когда-нибудь?..»
- Ведьма будет сожжена! – повторил проповедник, указывая на Веронику.
Приближаясь к костру, девушка чувствовала, как от ужаса сжимается сердце: она не хотела гореть. Она ведь даже готовить не любила, потому, что боялась обжечься! А теперь ей уготована мучительная смерть на костре. Сгореть заживо – это же ужасно!