Вероника снова заплакала. Конечно, все подумают, что она притворяется и это лишь усугубит их ненависть, но девочке было так страшно, что мнение окружающих интересовало её меньше всего. Она почувствовала, какой идиоткой была, отвергнув помощь и молила, чтобы сейчас эту помощь ей оказали. Но разве он не говорил, что на площади всё будет потеряно?
Камни перестали её бить только когда она поднялась на деревянный постамент, обложенный хворостом. Там её привязали к позорному столбу и несколько раз ударив, оставили одну
«Боже! Боже, Боже! За что?! За какие грехи я терплю это?! – панически думала ведьмочка, когда факел приблизился к сухим веткам. – Клянусь, я не делала зла! Где же справедливость?! – политая маслом древесина мгновенно вспыхнула, и Вероника оказалась окружённой пламенем и беспомощной. – Боже! За что?..» – от дыма и слёз ужаса она начала задыхаться, а приближающийся огонь становился всё горячее. Инстинктивно пытаясь избежать его, девочка плотнее прижалась к столбу, но это, естественно, ничего не дало. Она подняла помутнённые удушьем и страхом глаза к вечереющему небу и с отчаянием из последних сил крикнула:
- Если в этом мире есть справедливость, пусть всё прекратится! Боже, ты свидетель, я не виновна!!!
Что произошло дальше, Вероника не поняла. Сознание стало милостиво покидать её, она успела лишь почувствовать приятную прохладу и надёжность чьих-то рук. Сначала всё окутала темнота, а потом прямо перед собой она увидела свечение – радужное свечение силы.
- Аристарх...
*****
- Ещё одна ведьма?! – на площади поднялась бешеная суета и суматоха: ещё ни одна ведьма вот так добровольно не прыгала в костёр, а эта женщина...
- Это мужчина?.. – пронеслось эхом.
- Господин Тюре! Как это понимать?! – воскликнул старый священник. – Это ваш племянник!
Ведьмолов замотал головой. Он хотел сказать, что впервые видит этого мальчишку, но со рта вырвалось только кошачье мяуканье.
Смотря с костра на сотворённый переполох, Аристарх смеялся. Плащ надёжно скрывал их с Вероникой от жара и его заливистый смех был чудесно слышен на всю площадь, будто кто-то прикрутил звук для всего народа, находящегося здесь и треска костра, оставив обычную громкость лишь Аристарху.
- А вы думали, ведьмой может быть только женщина? Как наивно! Вы сами отдали её мне, Назарий Василич! – крикнул он оторопевшему отцу Вероники. – Вы сами сделали её такой! Сами! А взгляните на бравого ведьмолова господина Тюре! Скольким невинным женщинам и девочкам ты сломал жизнь, старый извращенец! Достойное наказание! Ведьмы больше не будут беззащитными! Каждая убитая или пленённая ведьма будет отомщена! А бравые ведьмоловы, вроде господина Рошфора Тюре, будут наказаны первыми! – бросив такие слова, Аристарх исчез в возникшем тумане вместе со спасённой девочкой.
*****
Проснувшись, Вероника почувствовала свежее дуновение ветра. Когда она открыла глаза, она ахнула. Она лежала в гамаке в дивном месте, непоходящем ни на одно из тех, которые она когда-либо видела. Чем-то оно напоминало представление художников об едемском саде, но гораздо прекрасней – это не была картина. Вероника ощущала это место: чувствовала ветер, солнечное тепло, запах цветов.
- Я уже умерла?..
- К счастью, нет, – сидевший рядом под деревом Аристарх захлопнул книгу, и та рассеялась, словно видение. – Но до этого не много оставалось. А всё из-за чего? Из-за твоей упёртости и нежелания понимать.
- Где я? – девочка села в гамаке.
- Далеко от того места, где была раньше.
- Я понимаю, но где именно?
- Везде. И нигде. Этого места нет на карте, и оно не существует для тех, кто остался в твоей старой жизни.
- Старой жизни? Почему старой?
- Потому, что она отошла в прошлое. А человеческое прошлое не возвращается. Теперь у тебя новые задачи и новые возможности для их исполнения. Новое предназначение и новая жизнь. Какая когда-то предстала и передо мной. Ты моя ученица и преемница.