С этими мыслями он, разулся, повесил пальто в антикварный шкаф и вошел в гостиную.
Там также была старинная мебель, на полу лежал ковер с тонким узором. В центре комнаты висела роскошная серебряная люстра с патиной, видимо уже современная, сделанная на заказ, и наверняка стоившая дороже его машины. Солнечные лучи через окна проникали слабо. При освещенном центре полутени в углах комнаты делали обстановку загадочной и… тревожной. Овальный дубовый стол с львиными лапками был накрыт на троих, двое рядом, и один напротив. И почему-то Антон сразу понял, что отдельное место приготовлено для него.
– Ах, мама! Ну, уж нет! – Подмигнула Марина, усадила любимого со стороны, где было накрыто на двоих, и сама села рядом.
Антон вздохнул с облегчением.
– А где Валентина Леонидовна? – поинтересовался он.
– Сейчас будет. Извини, что не сказала тебе раньше, но… мама немного странная. Не обращай внимания и не спорь с ней, тогда все будет хорошо. Договорились?
– Хорошо, – кивнул Антон, и ему стало не по себе.
Между тем, послышался стук каблуков, и в комнату вошла грузная женщина в темно-красном платье. Ее плечи покрывала шаль тонкой ручной работы.
Слегка подкрашенные глаза, аккуратно подведенные губы, густые красиво уложенные темно-каштановые волосы говорили о желании женщины хорошо выглядеть и нравиться другим.
Антон сразу же воспользовался моментом – встал из-за стола, приветствуя хозяйку, и произнес:
– Очаровательно выглядите, Валентина Леонидовна!
– Пра-а-авда? – Скривив губы, протянула будущая теща. – Если решили льстить, делайте это не так явно. Садитесь. – Небрежным жестом она указала на стул.
Слегка сконфуженный, Антон сел. Он понял, что будет непросто: характером Маришка, наверное, в отца.
– Ну-с, дочь рассказывала мне о вас. Много рассказывала. Но я бы хотела услышать что-то от вас самого.
Женщина села и уставилась на Антона.
– Ну, я работаю ведущим специалистом по настройке телекоммуникаций... – начал он.
– Хм, - перебила его Валентина Леонидовна, - своего дела, значит, нет. На дядю работаете. Хм, а что вы можете, исходя из этого, предложить Марине в плане материального обеспечения?
– У меня квартира в Москве, – Антон сразу понял, что говорить про ипотеку не стоит. – Марина может не работать, моей зарплаты хватит на то, чтобы обеспечить нас обоих.
– Марина? Работать?! – «Теща» даже подпрыгнула. – Нет. Это просто возмутительно, что вы – мужчина, глава семьи, ¬ вообще рассматриваете такую возможность! Доченька, как тебе такие перспективы?
– Антон растерянно посмотрел на возлюбленную, ожидая поддержки, – но девушка как-то холодно взглянула на него и кивнула матери.
– Ну, – горе-жених понял, что надо выкручиваться. – Мы не говорили на эту тему, если она не хочет, она, конечно, может не...
– Конечно! – Воскликнула Валентина Леонидовна – Как такое в голову может прийти! Какая глупость.
Теща шумно выдохнула, будто делая усилие, чтобы успокоиться, хотя глаза ее говорили: «Каков нахал!». Антону захотелось немедленно вскочить и бежать, неважно куда, можно даже на работу.
– Интересно, а вашей семье принято, чтобы женщины работали? – С интересом посмотрела на него «теща», сощурив левый глаз.
«Настоящая ведьма, – подумал Антон. – Ждет, что я буду плясать под ее дудку. Как же!»
– Да, работали! – Гордо ответил он. – Моя мама учительница, и бабушка была учительницей. А прабабушка в колхозе работала, за трудодни. А отец был простой рабочий...
– Да хватит, не нужно утомлять нас историей своей семьи. – «Теща» устало взмахнула рукой.
Антон хотел запротестовать. Он собирался еще многое добавить: например, про то, что бабушка голодала и воспитывала четверых детей, в то время как дед на фронте воевал, пока некоторые, как видно, жрали и накапливали старинную рухлядь. Но слова почему-то не пошли, и он даже почувствовал облегчение, что его прервали.
Вот все-таки чертова ведьма. Сжечь бы ее. Эх, и почему святая инквизиция отошла от дел?
«Ведьма» продолжала буравить его взглядом. Небрежно поправив сползшую с плеча шаль, она продолжила.
– Как я понимаю, вы родом из провинции и благодаря своим способностям поступили учиться в Москву, а потом устроились здесь работать? – тон Валентины Леонидовны как будто стал мягче.
Он кивнул. Конечно, Рязань для нее – это глубокая деревня.
– И что же вы закончили?
Антон начал говорить и заметил, что слова стали какими-то длинными и тягучими, воздух как будто тоже стал плотным, тяжелым. «Странно, душно здесь, наверное», – пронеслось в голове.