– Это было так ужасно! Так страшно!
– Продолжай рассказывать, – прервала меня бабушка.
Её особенно потрясла картина сожжения дотла дерзкой ведьмы искрами из глаз их предводительницы. Бабушка явно разволновалась.
– Да, да, – говорила она, – я слышала о таких вещах, но мне не верилось! Ты первый, кто увидел это! У них это считается самым суровым наказанием и называется «поджарить, как лепёшку». Ведьмы буквально цепенеют при мысли, что любую из них может постичь такое наказание. Мне рассказывали, – продолжала бабушка, – что их предводительница взяла себе за правило на каждой ежегодной встрече испепелять одну из ведьм. Это держит их в повиновении и страхе.
Постепенно я перешёл к рассказу о «Формуле-86 замедленного действия». Но когда я изложил бабушке Великий план уничтожения детей всей страны, она вскочила на ноги в небывалом волнении:
– Я так и знала! – вскричала она. – Я знала, я предчувствовала, что замышляется нечто чудовищное!
– Но мы можем помешать им! – сказал я.
– Ведьмам нельзя помешать. Вспомни, какая сила заключена только в одном взгляде Великой старшей ведьмы. Она убьёт нас всех, изжарит, ты же сам это видел!
– Да нет же, бабушка! – засмеялся я. – Поверь, мы остановим это истребление всех детей, используя их же метод.
Бабушка прервала меня:
– А что случилось с Бруно?
Я рассказал всё подробно, а бабушка незаметно наблюдала, как Бруно налегает на вкусный банан.
– Он бывает когда-нибудь сыт? – спросила она меня.
– Уверен, что никогда, – выпалил я.
Бабушка нежно посадила меня на колено и начала приглаживать мою меховую одёжку, что мне было очень приятно.
– Объясни мне, пожалуйста, – попросил я её, – почему мы, превратившись в мышей, говорим и думаем как люди?
– Всё очень просто, – сказала бабушка. – Они могут уменьшить вас и покрыть тело шёрсткой, они знают, как превратить ваши ноги и руки в лапки и прочее. Но изменить вас они не могут: вы не стопроцентные мыши, вы – те же мальчики, но в обличье мышей. Вот и всё! Та же голова на плечах, тот же разум, ваш собственный голос. И слава богу, что всё это так!
– Выходит, что я не совсем обычная мышь, правда, бабушка? Я всё-таки личность или что-то в этом роде.
– Правильно, – улыбнулась бабушка. – Ты совершенно особенная мышь!
Несколько минут мы молчали, бабушка курила, ласково поглаживая мою шёрстку, а я притих у неё на колене. Слышался только треск разрываемой кожицы банана и знакомое чавканье Бруно. Я свернулся в клубок и размышлял. Никогда ещё мысли не проносились с такой скоростью в моём мозгу.
– Бабушка, – окликнул я её, – похоже, у меня появилась кое-какая идея!
– Слушаю, мой дорогой, – нежно отозвалась бабушка.
– Великая старшая ведьма назвала номер своей комнаты – четыреста пятьдесят четыре, и он находится на четвёртом этаже. А номер моей комнаты – пятьсот пятьдесят четыре, и мы живём на пятом этаже. Значит, её комната находится прямо под моей!
– Хорошо бы, чтобы так оно и было, – сказала бабушка. – Эти отели строят почти всегда одинаково, коробка над коробкой, так что она действительно может находиться прямо под нами. А что же дальше?
– Вынеси меня, пожалуйста, на балкон, мы должны кое-что проверить.
Каждая комната в отеле выходила на маленький балкон. Моя дорогая бабушка, нежно держа меня на ладони, пошла в мою комнату, а из неё – на балкон. И мы стали внимательно рассматривать, что там было внизу, под нашим балконом.
Наконец я сказал:
– Ну что же, если это и вправду её комната, держу пари, что я смогу туда пробраться.
– Зачем?! Чтобы снова попасть к ней в лапы? Нет, я тебе этого не позволю! – рассердилась бабушка.
– Но ведь они все сейчас пьют чай на Солнечной веранде вместе с директором отеля. И раньше шести часов Великая старшая ведьма не вернётся к себе в комнату. Только к этому времени к ней придут эти старые козы, то есть я хотел сказать, предки всех ведьм, ну которые самые старые из них… Она собиралась вручить им по флакону своего мерзкого коктейля.
– Ну хорошо, – сказала бабушка. – Допустим, ты проберёшься к ней в комнату. И что бы ты тогда сделал?
– Я бы разыскал то место, где она держит запасы своих флаконов, и утащил бы один. Ведь они очень маленькие, и я донёс бы его.
– Но меня пугает его убийственное содержимое, – задумчиво сказала бабушка. – Ну ладно, а что бы ты предпринял потом?