Эмили смутилась:
— Давно, почти месяц. Накануне Дня независимости, в пятницу, он сказал, что плоховато себя чувствует, и остался дома, а я пошла на рынок. Когда я вернулась, то глазам не поверила — Лайонела нет, а вокруг полный беспорядок… — Она рывком отворила дверь, пропуская сестер внутрь уютного фермерского домика — как раз в задней его части Лайонел устроил студию. — Простите, что ничего не сказала вам раньше, но муж, вообще-то, такое вытворял!..
На дальней стене висело несколько полотен, которые изображали серебряные ворота на холме и величественную гору. На ее склоне виднелись чьи-то одинокие следы, ведущие к неведомым, уходящим вдаль тропам. То были совершенно фантастические картины, но, несомненно, Лайонел хотел передать свое впечатление от Царства Мертвых. Один из холстов был разорван и забрызган краской. Очевидно, художник уничтожил произведение в порыве отчаяния. А под краской виднелся еще один, исполненный почти с фотографической точностью, пейзаж с воротами на вершине холма.
— Но почему ты молчала? Ты у меня объявилась только на прошлой неделе! — ужаснулась Ингрид.
Эмили пожала плечами и поправила стул.
— Лайонел всегда был рассеянным… И мы сразу договорились, что будем предоставлять друг другу сколько угодно свободы. Никто из нас не проверял, кто и чем в данный момент занят. Когда муж исчез, я подумала, он наверняка отправился в Нью-Йорк — он порой уезжает туда и останавливается в отеле «Челси». Но когда я позвонила на рецепцию, мне сказали, что Лайонел Хорнинг у них не зарегистрирован. И в галерею он тоже не заглядывал. Я начала беспокоиться. На банковском счету все было без изменений, и я перестала что-либо понимать… Это совсем на него не похоже — Лайонел никогда не отсутствовал слишком долго. В общем, я надеялась, что он вернется в свое время. И сегодня утром я проснулась и как-то почувствовала его присутствие. Я еще решила, что он сначала проверил, как наши животные. Я сама-то совсем о них позабыла… Я очень много работала в студии, и голова была занята совсем не хозяйством… И когда я увидела, что творится в хлеву… я вообще чуть с ума не сошла.
— Ты можешь куда-нибудь перебраться на время? Тебе не стоит здесь оставаться, — произнесла Ингрид.
— Я могу переехать к сестре. Анна живет в Уэйнскотте — не слишком далеко отсюда. Но вы ведь не считаете, что теперь он придет за мной? Я ведь даже не уверена, что все сотворил именно Лайонел. Кто знает? — Эмили покачала головой. — Неужели это имеет отношение к тому… что ваша мама сделала с Лайонелом?
— Эмили…
Женщина сжала кулаки:
— Только я виновата! Я сама ее попросила! — Она, казалось, борется сама с собой. — Ладно, поеду к Анне. — Она жалобно взглянула на сестер: — Но вы постараетесь его найти? И попробуете ему помочь? Только, пожалуйста, не причиняйте ему вреда!
Ингрид и Фрейя попытались заверить Эмили, что все будет в порядке, и тепло распрощались с ней. Но, едва оставшись наедине, они серьезно посмотрели друг на друга. Все ясно и без слов. У животных были оторваны головы и выпущены кишки.
— Теперь муж Эмили, вполне возможно, оказался в ловушке и существует между жизнью и смертью, — задумчиво промолвила Ингрид. — Он жив, но тело его начинает разлагаться, поэтому ему необходимо…
— Питание. Животные оказались наполовину съеденными… — Фрейя умолкла, словно пытаясь поймать важную мысль. — Мама очень давно не занималась магией, и немудрено, что Лайонел превратился в зомби.
Ингрид нажала на педаль газа, и они наконец выехали на шоссе. Обернувшись, Фрейя заметила, что Эмили все еще смотрела им вслед.
— Зомби, — пробормотала Ингрид, — что мы о них знаем?
— Движения у них не слишком хорошо скоординированы, и они толком не понимают, что делают. Короче говоря, они являются ходячими трупами, которых особенно привлекает вкус мозга живых людей. Вот, пожалуй, и все сведения, — подытожила младшая сестра.
— Итак, Лайонел Хорнинг убил Молли Ланкастер, спрятал ее тело, а затем вернулся на свою ферму и перерезал всех животных, — предположила Ингрид. — Многовато для одного зомби. Они ведь даже ходят с трудом.
— Если только…
— Что?
— Как насчет дела Фонтанье? — спросила Фрейя. — Это еще в двенадцатом веке было, мы тогда во Франции жили.
— Напомни мне, — попросила Ингрид.
— Крестьянин Жан Фонтанье. Он погиб совершенно случайно. Его лошадь испугалась, понесла и на всем скаку сбросила его на землю. Затем к маме пришла вдова и стала просить вернуть ей мужа, но мама отказалась, поскольку с момента смерти прошло уже более суток. И тогда вдова Фонтанье обратилась к Ламберу де Фуа.