Сестра промолчала. Некоторое время они ехали молча, шоссе выглядело на редкость темным и безлюдным.
— Мне страшно, — вдруг вырвалось у Ингрид. — У меня был просто ужасный день. Меня назвали ведьмой при всем честном народе. Прямо в библиотеке!
Фрейя встрепенулась:
— Господи!
— Да. Это сделала Корки Хатчинсон. Я и раньше беспокоилась из-за того, давать ли ей тот дурацкий узелок. Она бы не смогла удержать дома мужа в любом случае. Черт бы их побрал! — Ингрид никогда не произносила бранных слов вслух, но сейчас была крайне возбуждена и расстроена. — Извини.
— Здесь нет твоей вины, — принялась утешать ее Фрейя. — Твоя магия действует по-другому, и твои узелки никому не приносят гибель. Тодд сам себя убил, Ингрид. А причина еще не известна.
— Ну… — Ингрид прикусила нижнюю губу. — Мне тоже хочется так думать, но меня все очень сильно расстроило! Тодд собирался уничтожить нашу библиотеку… Что, если я, даже не имея дурных намерений, нечаянно пожелала ему зла? Я давно не практиковалась. Вдруг я допустила неточность? Непреднамеренно перепутала слова… — Ингрид ощутила, как ее охватывает ледяной ужас. Неужели она невольно применила черную магию? В подобных вещах не существует ни правил, ни ограничений. Всегда может произойти что-то абсолютно непредсказуемое. А если она виновата в смерти Тодда? Ведь имеется небольшая вероятность…
— У тебя — настоящая паранойя! — рассердилась Фрейя. — Ты и муху прибить не можешь! Перестань психовать. Повторяю — ты вообще не виновата.
— Но я очень на него сердилась… И Корки так на меня кричала в присутствии всех… И назвала меня ведьмой! Люди считают, что я действительно использую магию. Они видят, как на них действуют мои амулеты.
— Ну и что? — Фрейя пожала плечами.
— Ты разве забыла, что случилось в прошлый раз, когда мы стали открыто применять свои способности?
Фрейя принялась рисовать зигзаги на запотевшем стекле.
— Ты серьезно? Неужели ты боишься, что нам это грозит? Ингрид, мы в Нортгемптоне! И вроде бы на дворе двадцать первый век — во всяком случае, когда я в последний раз смотрела на календарь. Люди, конечно, могут думать все, что угодно. Разумеется, им не совсем понятно, каким образом ты избавляешь их от недугов и других сложных проблем, но копнуть глубже они вряд ли в состоянии. Ты думаешь, что сейчас по-настоящемуверят в магию? Не бойся! Никтобольше в насне верит. Мы в полной безопасности! — воскликнула Фрейя. — Ты посмотри вокруг, здесь же мир науки и техники. Всюду компьютеры и мобильники. У людей есть айпады, GPS и микроволновки. Они даже о смерти беспокоиться почти перестали — по мнению многих, рак можно победить, если в меню будет только тофу! Теперь совсем не то время, что прежде, моя дорогая!
— Надеюсь, ты права.
Фрейя опустила окно, впуская в салон океанский бриз.
— Конечно!
Ингрид вдруг резко затормозила. Фрейя, не удержавшись, ударилась головой о приборный щиток.
— Ох, извини! — Ингрид озабоченно посмотрела на сестру. — Мне ведь надо рассказать тебе кое-что важное. Ты помнишь, как мама спасла от смерти Лайонела Хорнинга?
— Да. А что с ним?
— Ну, в общем, он пропал. — Ингрид просто поверить не могла, что умудрилась забыть о происшествии. Но ее настолько выбили из колеи выходка Корки Хатчинсон и ночной кошмар, что история с исчезновением Лайонела полностью вылетела у нее из головы.
— Что ты имеешь в виду?
— Эмили заходила. Она сказала, что Лайонел в последнее время вел себя очень странно, часто рассказывал о тропе в горах. Кроме того, он постоянно твердил, что не принадлежит к земному миру и вскоре его покинет, прихватив с собой еще пару человек.
— Не может быть!
— Действительно, похоже, что Лайонел превращается в зомби, — произнесла Ингрид. Бошанам было хорошо известно, что, если человеческая душа проведет в царстве мрака слишком долгий срок, физическая оболочка не будет ее полностью воспринимать. У Джоанны такое случалось крайне редко — она мастерски владела своим даром. Однако случай с Лайонелом не был исключением. К сожалению, мертвые порой возвращались в мир людей лишь для того, чтобы вредить живым, ибо сами становились отвратительными зомби.
Фрейя охнула:
— Ты думаешь, что Лайонел имеет отношение к исчезновению Молли?
— Не знаю… По-моему, он не склонен к насилию. Но если Хорнинг оказался во власти Хельды до того, как мама успела вытащить его из Страны Мертвых, то…
— Давно он пропал?
— Как раз после Дня независимости. В ту же ночь исчезла Молли Ланкастер.
— О господи!
— Это — еще не конец. — Ингрид и не думала ехать дальше. Она задумчиво поправила на носу сползавшие очки. Торопясь разыскать сестру, она забыла вставить контактные линзы. Пришлось воспользоваться старыми очками в черной оправе, в которых она сразу начинала выглядеть гораздо старше своих лет. Ингрид терпеть их не могла, понимая, что выглядит в точности, как классическая библиотекарша из маленького городка.
Фрейя нетерпеливо к ней повернулась:
— Ты полагаешь — в Нортгемптоне есть и нечто похуже вырвавшегося на свободу зомби?
Ингрид пролепетала, стараясь не быть полной овцой:
— Сразу после праздников…
— Да?
— Ко мне приходила… одна из Павших.
Фрейя гневно на нее воззрилась:
— К тебе заявилась вампирша, и ты молчала? Но почему?
— Мне показалось, что это не так важно. — Ингрид вздохнула: — Наверное, я просто растерялась. Я не смогла заставить ее убраться восвояси и помогла ей. Знаю, по всем правилам нам не полагается иметь дела с Павшими, но она так просила.
— Когда ты с ней виделась?
— Я уже сказала: сразу после Четвертого июля. Она вроде весь уик-энд провела в Нортгемптоне. Во всяком случае, она упоминала, что в пятницу видела тебя в баре.
Фрейя попыталась припомнить тот вечер. Неужели она не заметила вампиршу? В последний раз она сталкивалась с Падшими прошлой осенью в Нью-Йорке. Тогда она исцелила одного мальчика, а затем сразу переехала в Нортгемптон. Фрейе вдруг показалось, что она могла мельком заметить в баре того парнишку. Как же его имя?.. Оливер? И, кстати, с ним, кажется, была высокомерная блондинка? Недавние воспоминания давались ей с трудом, все словно окутал туман. К тому же именно в предпраздничный вечер у них с Киллианом все и началось… Ничего удивительного, что она больше ни на что внимания не обращала.
— Она блондинка? — спросила Фрейя.
— Да. Ее имя Азраил.
— Интересно. Значит, Ангел Смерти залетает к нам в городок в тот момент, когда пропадает юная девушка, а наш мэр кончает жизнь самоубийством?
— А какое ей, собственно, до них дело? — возразила Ингрид. — Падшие связаны собственным сводом законов. Им не полагается причинять вред людям, и уже много веков на их счету не было ни одной человеческой смерти. Твое предположение противоречит здравому смыслу… — Внезапно она побледнела: — Погоди-ка… Я ведь сказала ей о «поправке Орфея» и о том, что нужно принести в жертву Хельде чью-то душу взамен другой. Она ответила, что готова его исполнить… — В глазах Ингрид плескался ужас. — Как ты считаешь, могла она забрать душу Молли? Или Тодда?
— Запросто, — отрезала Фрейя. — Все возможно, если учесть, что вокруг кишат зомби и вампиры! Видимо, следующим твоим сообщением будет то, что папа вернулся домой.
— Но… — Ингрид не договорила и прикусила губу. — Впрочем, ерунда. Не обращай внимания. — Надеясь, что Фрейя ни о чем не догадалась, Ингрид смело ринулась вперед. — Что мы должны теперь предпринять? — В такие моменты она всегда рассчитывала, что именно младшая сестра первой начнет действовать и станет руководить. В душе Ингрид имела склонность к созерцанию и рефлексии. Она была вполне способна изучить и проанализировать любую ситуацию или проблему, но затем, выложив факты на всеобщее обозрение, с удовольствием давала возможность принимать последнее и самое трудное решение другим.
— Сперва мы нанесем визит вампирше, — сказала Фрейя, — а затем поищем Лайонела.