Ведьма несла на своем теле знак, указывающий на сверхъестественную связь с нечистой силой [27]. Эти знаки могли быть синими или красными, принимали выпуклую или вогнутую форму. Они могли напоминать сосок или укус блохи. Они появлялись и исчезали. В принципе за ведьмину метку засчитывалось любое темное пятно на коже, но особенно разоблачительными представлялись отметины в области гениталий. Как Титуба, ведьма подписывала контракт своей кровью, и он навеки связывал ее с господином, которому она отныне клялась служить. Дьявол нанимал «персонал» с помощью индивидуализированного подкупа. Колдовство обычно передавалось по наследству, по материнской линии. И хотя сила ведьмы была сверхъестественной, преступление она совершала против религии. Никто не сомневался, что она обязательно запнется во время чтения «Отче наш», ведь это анафема дьяволу. Она насылала чары с помощью заклинаний или мазей – плохие новости для Элизабет Проктер из Салема, служанка которой вскоре сообщит, что ее хозяйка всегда держит под рукой пузырек с неким отвратительно пахнущим зеленоватым маслом. Чтобы колдовать на расстоянии, ведьма использовала специальных куколок – это их констебль Херрик искал в посудных шкафах Осборнов и Пэррисов. Вы спросите, какая связь всего этого с дикими конвульсиями салемских девочек? Любой англичанин точно знал, как выглядит колдовское воздействие [28]. В соответствии с правовым справочником, к которому обращались тогда в Салеме, оно проявлялось бессмысленным трансом, параличом конечностей, припадками, клацающими или гротескно кривящимися челюстями, пеной изо рта, зубовным скрежетом, сильной дрожью. Автор книги дает и кое-какие важные советы: например, обнаружив подобные симптомы, обратитесь к врачу, прежде чем обвинять соседа.
Ведьмы беспокоили Новую Англию с самого ее образования [29]. Они топили быков, заставляли коров подпрыгивать на метр в высоту, швыряли в огонь кастрюли, таскали сено с телег, заговаривали пиво, гремели ведрами и пускали чайники в пляс. Они запускали в полет яблоки, стулья, тлеющие угли, подсвечники и удобрения. Они создавали немыслимых бестелесных существ: однажды это была голова мужчины и белый кошачий хвост, а между ними – пара метров пустоты, прямо Чеширский кот за пару столетий до Льюиса Кэрролла [30]. Надо добавить, что в колонии имелось немало питейных заведений. Город Салем снабжался особенно хорошо: там работало пятнадцать таверн, то есть по одной на каждые восемь десятков мужчин, женщин и детей[18]. Ведьмы то привораживали жертв, то выводили их из строя. Внезапно Хэторн спросил, знает ли Титуба что-нибудь о сыне судьи Корвина. Скорее всего, хотел выяснить, не она ли изувечила хромого девятилетнего мальчика, хотя были и другие кандидаты: Корвин в течение короткого времени одного за другим похоронил трех сыновей. Ведьмы могли находиться в двух местах одновременно и не промокать под дождем. Они беззвучно ходили по гнилым доскам, прибывали на место слишком скоро, угадывали содержание нераспечатанных писем, ткали подозрительно тонкий лен, делали непривычно хороший сыр, знали секреты отбеливания тканей, чуяли ложь, выживали в падениях с лестницы. Ведьмы были ворчливыми, вздорными, непокорными, или необъяснимо сильными, или непостижимо толковыми. И конечно, часто совершали непростительный грех: имели больше ума, чем их соседи, – это, например, предъявил в 1656 году бывший пастор третьей из повешенных в Массачусетсе за колдовство женщин.
В сравнении со своими европейскими коллегами новоанглийские ведьмы были довольно скромны, а проделки их ограничивались обыденной жизнью. Они специализировались на мелких пакостях в хлеву и на кухне. Когда местная колдунья нарушала законы природы, эти законы в основном касались сельского хозяйства. У нее было слишком мало таланта, чтобы вызвать грозу или засуху, она ни разу не наслала на Бостон чуму и не спалила город[19]. Другое дело континентальные ведьмы. Они ходили на руках. Длили беременность до трех лет. Переворачивали лица своих врагов вверх тормашками. Совершали международные перелеты. Приезжали на вакханалии в лесную чащу на гиенах. Похищали младенцев и мужские гениталии. Фамильярами им служили ежики. У массачусетской же ведьмы фамильяры – которых она, как мать, кормила грудью, – были сравнительно неэкзотичны. Она не отлучалась слишком далеко от дома. И даже в своих прегрешениях оставалась пуританкой: редко блудила с дьяволом[20], а посещая по ночам мужчин, в основном любила сворачивать им шеи. До 1692 года новоанглийская ведьма редко летала на тайные собрания, это чаще случалось с ее сестрами в Скандинавии и Шотландии. В Новой Англии знали толк в веселых бесчинствах, однако ничего такого не происходило на шабашах: там практически не было разврата, танцев или соблазнительных лакомств, да к тому же проводились они при свете дня. Явившаяся туда публика слушала псалмы! А типичное салемское меню состояло преимущественно из хлеба, вина и вареного мяса. Главной целью ведьмы, смыслом всех этих уколов и щипков была душа, а не тело [33]. И, несмотря на все свои невероятные способности, ей никогда не удавалось сбежать из тюрьмы, хотя многие менее продвинутые ее сограждане легко с этой задачей справлялись.
18
После тяжелого разговора с губернатором, во время которого Инкриз Мэзер утверждал, что за полгода средний североамериканец выпивает больше, чем средний англичанин за всю жизнь, он записал в дневнике: «Неудивительно, что Новая Англия стала ведьминой добычей: голова-то у нее в алкогольном угаре» [31]. Примерно тогда же его сын жаловался, что каждый второй дом в Бостоне – пивная. Пастор Салема разделял его озабоченность. Приезжий, желавший заклеймить пуритан Новой Англии как ханжей и лицемеров, обнаруживал, что это «самые горькие пьяницы» с затуманенными к концу каждого дня мозгами, но при этом не потерявшие способность фонтанировать цитатами из Писания. Все преувеличивали – хотя и с разными целями. Тем не менее крепкий сидр был в Новой Англии XVII столетия не менее обыденной деталью повседневности, чем вера в ведьм. Как заметил один современный историк, «пуританин, вздрагивавший при виде бокала пива или вина (или при мысли о нем), не говоря уже о более крепком спиртном, не жил в колониальном Массачусетсе».
19
Однажды в Новой Англии почти удалось с помощью колдовства потопить приписанный к Барбадосу корабль. Но колдовал мужчина.