Пульсирующая боль на ее лице немного утихла, и, моргая, она различила пятно света. Она вытерла кровь, стекавшую из порезов на лбу, и смогла увидеть больше. Судя по всему, демон не вырвал ей глаза. В его когтях был яд или какая—то магия, которая ослепила жрицу.
От повелителя черепов не осталось ничего, кроме пепла и золы, и не было никаких следов демона. Либо он сражался где—то в ревущем безумии битвы, либо скрылся, когда умер его хозяин.
В любом случае, он больше не летал вокруг Церы, и за это она была ему благодарна. У нее не осталось ничего, чтобы побороться с ним — ни физических сил, ни божественных. Все еще окруженная своими фантомными телохранителями, она отступила в относительно безопасную часть склепа, контролируемую ее товарищами, прежде чем заметила нарастающую неразбериху в одном из дверных проемов.
Глабрезу нацелил пару огромных клешней на Джесри. Импульсы фиолетового света освещали черные когти изнутри.
Она бросилась в сторону. Взрыв ядовитой силы обрушился на то место, которое она только что освободила, сломав этот кусок пола и подбросив в воздух куски камня.
— Что нужно, чтобы убить это? — спросила она. Она уже сожгла большую часть меха сверху и обожгла плоть снизу туловища демона. Дюжина берсерков Вандара отдали свои жизни, чтобы помочь ему порезать его ноги. Но он все равно стоял.
Она подняла свой посох обеими руками и воззвала к камню в потолке.
— Веками, — сказала она, — демон мучил тебя и делал больно. Теперь ты можешь отомстить. Я тебе помогу.
Из потолка появилась пара огромных рук. Они сомкнулись вокруг головы демона и сжались.
Глабрезу заметался и бесполезно замахал когтями, пытаясь ударить по каменным рукам. Но вдруг глабрезу исчез и вновь появился чуть левее того места, где только что был схвачен, и теперь он был свободен. Демон взмахом руки разбил каменные конечности. Все еще настроенная на камень, Джесри услышал, как он вскрикнул от боли.
Нуждаясь в моменте, чтобы сосредоточиться и переориентировать свою энергию, она отступила. При этом она заметила, что воины — в основном эльфы—олени — вбегают в комнату через ту же арку, через которую ранее зашла она.
Изначально ничего плохого в этом не было. Склеп был тем местом, где Аот хотел занять оборону, и все войска должны были проникнуть в него настолько быстро, насколько это было возможно. Но она могла сказать, что эльфы—олени не спешили драться. Они бежали, натыкаясь на своих союзников, сбивая их с ног и топча в спешке, сея тревогу и смятение.
У их маленькой армии, очевидно, больше не было арьергарда. Что—то разрушило его, и это что—то теперь угрожало ворваться в самый центр строя берсерков, как только сможет пробиться через отступающих фейри.
Джесри решила, что разрушение арьергарда — еще большая проблема, чем глабрезу. Но что она могла с этим поделать со своей позиции?
Она осмотрелась и увидела, что берсерки Вандара успешно защитили еще один из дверных проемов, ведущих в зал, убив или отбросив врага, который атаковал с этого направления. Там была всего пара рашеми, карауливших проход.
Джесри снова потянулась к камню вокруг нее. Расстроенный тем, что по её вине ему причинили боль, он попытался отдалиться от неё.
— Прости, сказала она, — но для такого большого существа, как ты, эта боль была всего лишь крошечной царапиной. Ты мне нужен. Покажи мне, как этот туннель соединяется с соседним.
Камень какое—то время не отвечал. Затем перед ее внутренним взором возникла своего рода диаграмма.
— Спасибо.
Готово. Она знала, что ни один солдат, даже волшебник, не сможет пройти по лабиринту в одиночку. Она искала воинов, которые сопроводили бы её, но большинство берсерков уже были вовлечены в ту или иную жизненно важную борьбу. Единственными исключениями были раненые, бледные и дрожащие от боли и потери крови – эти эффекты всегда обезоруживали берсерков после того, как их ярость гасла. Несколько наименее ослабевших кричали и размахивали руками в тщетной попытке остановить отступающий арьергард.
За неимением лучшего Джесри направилась к эльфам—оленям. Они заметили ее, и ее приближение сделало то, чего не смогли рашеми. Существа прекратили попытки сбежать от того, что было позади них, и уставились на нее карими сияющими глазами.
— Что? — недоумевала она. — Что они видят?
Но она знала, что сейчас не время обдумывать этот вопрос. Надеясь, что это произведет на них еще большее впечатление, она окутала себя пламенем.