«Н.В.», – вспомнил Иван, скосив глаз на ближайший корешок книги.
Молодцов огляделся и только теперь заметил, что он в библиотеке не один.
На большом столе, уткнувшись в раскрытую книгу, сидел нос. Он уже успел раздобыть себе кое-какую одежду. Присмотревшись, Иван понял, что на носе (или на носу?) была шинель.
«Это ведь просто сюрреализм какой-то. Ведь кому это вообще придет в голову – живой самостоятельный нос? – устало подумал Иван. – Нос в шинели. Это как у этого, у Гоголя. Или у Горького?».
Нос хмыкнул так, что эхо прокатилось по всей библиотеке.
«У Гоголя. Точно у Гоголя, – решил Молодцов, – там нос тоже бегал. Я словно в этот бред попал».
И тут в голове у Ивана что-то щелкнуло.
«Гоголь и про ведьм писал! «Вечера на хуторе»!
Сюжет произведений Молодцов помнил смутно, поэтому он принялся открывать подряд все тома собрания сочинений в поисках нужной книги. Очень скоро он сообразил, что ему нужна именно та книга, которую решил почитать нос.
Пока Иван мучительно раздумывал, вежливо ли будет обратиться к такому необычному собеседнику «Уважаемый нос!» – нос исчез. Словно и не было его в библиотеке. Словно и не сидел он за книгой в серой шинели.
Чертовщина.
Иван осторожно подошел к столу и заглянул в книгу. «Вечера на хуторе близ Диканьки» оказались именно в этом томе.
Молодцов буквально проглотил текст.
«Ну, как-то не очень похоже», – разочарованно подумал он, – какие-то мешки, сапоги, грамоты, утопленницы, черт, заколдованные места, но при этом ни одного упоминания об Уравнителе! И зачем было столько писать? Разбирайся теперь, в какую именно историю угодил!»
Иван промаялся несколько часов, но понятнее ситуация не стала. Пришлось идти в свою комнату ни с чем.
При этом нервы у молодого человека расшатались настолько, что несколько метров до двери своей комнаты он пробежал с закрытыми глазами, чтобы не видеть «склеп» Елизаветы. В голову лезли красные свитки, проклятые места и колдуны.
«Вот ведь начитался всякой жути на ночь глядя», – с запозданием укорил себя Иван, закрывая дверь.
«И так всю прошлую ночь кошмары снились. Или это был не сон? Ведь Елизавета – точно ведьма, вот и Рида подтвердила».
Нехорошее ощущение, преследовавшее Ивана накануне, вернулось сразу, стоило только переступить порог комнаты. Иван поежился от одной мысли о том, что ему предстоит провести еще одну ночь в этом месте. Он снова передвинул кровать от стены к окну, хотя и помнил, что это не поможет.
Проворочавшись без сна с час, Молодцов решил прибегнуть к более действенным мерам. В конце - концов, он ведь любимое дитя Вселенной. Нельзя ни на секунду сомневаться в этом. Так утверждали авторы книг по личностному росту, а им можно верить. Главное – ежедневные аффирмации, осознанность и позитивное мышление.
«Я нахожусь в гармонии с миром. В моем гармоничном мире нет места ведьмам», –уверенно произнес он вслух.
Помогло, прямо скажем, не очень.
Стена с цветочками, казалось, насмешливо ухмылялась. Или это тени?
И тут Ивана осенила еще одна блестящая идея. Не отдавая себе до конца отчета в своих действиях, он достал с рабочего стола маркер и прямо на обоях вывел: «Я нахожусь в гармонии с миром», а перед кроватью – «В моем гармоничном мире нет места ведьмам».
Это была явная и неприкрытая порча чужого имущества, но, тем не менее, стало легче. Страх немного отпустил.
За следующие десять минут Иван исписал весь пол аффирмациями и позитивными утверждениями.
А через двенадцать минут молодой человек уже спокойно спал.
Через двадцать две минуты он проснулся.
Это снова началось. Полынь на стене шевелилась, а вот Иван опять не мог. Надпись на обоях пошла волнами, и вскоре просто повисла в воздухе, а стена, как и в прошлую ночь, начала плавиться, открывая соседнюю комнату с ее кошмарной обитательницей.
Елизавета, хотя Иван и понимал, что о дамах так говорить и даже думать не следует, выглядела еще хуже, чем накануне. Ее красные глаза вылезли из орбит, а вены на синеватой коже вздулись.
И вот что удивительно – светящиеся буквы аффирмаций сработали словно ограда. Напоровшись на них, ведьма взвизгнула от боли.
«Хоть бы она осталась в своей комнате!», - с надеждой подумал Иван, но Елизавета не сдалась.
Шипя, как змея, ведьма с трудом, но все-таки перебралась через висящую в воздухе надпись про гармонию с миром.
Остальные аффирмации ей, видимо, тоже пришлись не по душе.
– Ах ты, гаденыш! – возмутилась она.
Иван и сам понимал, что портить чужые обои и пол маркером – дурной тон, но почему-то не чувствовал особого раскаяния. Он сконцентрировался на том, чтобы читать про себя надписи. Это хоть немного, но отвлекало от творящегося вокруг ужаса.