Окинув еще раз застывшие тела, Сауэл повернулся, чтобы отправиться дальше, и так лишнее время потерял, пока все рассматривал. Теперь пусть канцлер разбирается. Хотя, убитые – из низшего сословия. Поэтому, вряд ли, данное событие, заинтересует канцлера. Отправит своих ищеек, а если учесть, что вьюга мела сутки, по магическому следу они скорей всего никого не найдут.
Белый комок снега лежал возле одной из женщин. При жизни она была полной женщиной, овчинная шубка чуть не трещала по швам от ее полноты. Ноги прикрывали множество теплых юбок. На неестественно набок повернутой голове был надет теплый пушистый платок, покрывающий невыразительного серого цвета кокошник. Скорей всего она умерла последней, что может ответить женщина на мужскую силу? Ничего. Ей просто свернули шею. И она мгновенно умерла, упав на землю лицом вниз, одна из ее рук лежала под ней, а вот вторая – была чуть согнута в локте. Вот именно там, совсем на одно мгновение, его взгляд заострил внимание, на ярком несоответствии.
Магический вихрь чисто очистил землю от снега в этом месте. Белый комок снега четко выделялся на фоне черной земли и коричневого цвета шубки.
Сауэл остановился и резко повернулся. Две черные токи в середине белого комка исчезли на несколько мгновений и вновь появились.
Черные широкие брови молодого лорда чуть приподнялись в удивлении. Хмыкнув себе под нос, он неторопливо направился в сторону интригующего его объекта. Подойдя к убитой, он присел на корточки и стал внимательно рассматривать пушистое белое создание. Маленькие черные глазки с вниманием следили за каждым его движением. Сауэл поводил рукой в разные стороны, следя за черными пуговками глаз белого комка, и его губы расползлись в улыбке и догадке – новорожденный фамильяр.
– А, ты, что тут дружок делаешь?!
Сауэл протянул руку, чтобы погладить удивительное создание, но к его удивлению белоснежный комок развернулся. Встав на лапы, выгнув спину, издал грозное рычание, больше напоминающее фырканье. Длинная густая шерсть на холке приподнялась и сейчас напоминала ровную гряду белоснежных гор. Белый пушистый хвост с черной кисточкой на конце, нервно ударял о землю.
Сауэл звонко рассмеялся от вида гневного зверька, никогда им такого не виданного. Чем-то он был похож на дворовых котов, только у тех не было такого густого длинного плотного меха. Да и цвет этого меха – завораживал.
– Ворон, посмотри на это грозное чудо! – продолжая смеяться, проговорил он подошедшему к нему коню, уставшему ждать своего хозяина и решившему самому напомнить, что пора бы продолжить путь домой.
Конь осмотрел взъерошенного фамильяра, замотал головой, трясся уздечкой и недовольно фыркнул, обдав зверька парами горячего дыхания из расширенных ноздрей.
Фамильяр звонко чихнул и подпрыгнул, демонстрируя выпущенные белые острые когти на лапах.
Сауэл не обратил внимания на устрашение зверька, выпрямился, его улыбка резко сошла, на нет, лицо стало сосредоточенным. В глазах появилось смятение, они быстро забегали по мертвым телам. – Ничего не понимаю?
Он повернулся, вновь осмотрел тревожным взглядом фамильяра, – «новорожденный».
Вновь обошел всех убитых, жизненного потенциала ни в ком не нашел. С трудом залез на карету, открыв дверь, разочарованно вздохнув, отпустил ее. Вновь оглядел белоснежную равнину и спрыгнув с кареты, издал сдавленный стон. Рану на боку пронзило острой болью, он почувствовал, как по животу потекла горячая струйка. Отругав себя за спешку, подошел и опустился на корточки перед зверьком. С нотками тревоги в голосе произнес
– Так скажи-ка дружок, где твой хозяин или хозяйка!?
Фамильяр вновь звонко чихнул и сев на задние лапы, не отрывая своих маленьких глазок, смотрел на Сауэла.
– Чего ты на меня так смотришь? Жить хочешь? Тогда показывай своего хозяина.
Сауэл понимал, что во всей этой ситуации время работает против этого загадочного существа и его хозяина. По виду замерзших тел сложно определить, когда их убили, да и метель мела уже двое суток. Но опять-таки, если фамильяр жив, то все эти события развернулись не так давно. Разгребать всю долину от снега магических сил не хватит, а вот если бы фамильяр показал, тогда, есть шанс спасти обоих.
– Давай! Давай малыш показывай!
Сауэл с надеждой смотрел на зверька.
Тот поводил своими длинными белыми усами и подлез к шее убитой. Ткнулся несколько раз своей мордочкой в высокий ворот шубы.
– Да быть такого не может! Она же мертва! Здесь и магического зрения не надо чтобы понять. Схваченное морозом покрытое синевой в мертвой схватке застывшее тело, сейчас больше напоминало лежащую статую.
Фамильяр вновь ткнулся мордочкой, только теперь уже пытаясь залезть под шубу, и в дополнение, быстро заработал передними лапами пытаясь открыть плотно застегнутые пуговицы тулупа.
Сауэл смотрел на действо зверька сосредоточенно, между бровей пролегла глубокая складка из-за нахмуренных бровей. С промелькнувшей догадкой, напряженные мышцы лица разгладились, сделав его обладателя вновь юным.
– Подожди немного.
Молодой лорд оперся коленями о затвердевшую землю. Зверек резко отпрыгнул от склонившегося над мертвой женщиной незнакомца. Женщина лежала на боку. Сауэл, скрипя зубами, поднатужился и перевернул тело на спину. Смотреть на неестественно исковерканное мертвое тело было неприятно. Молодой лорд гнал от себя страхи и неприязнь, заледенелыми пальцами он выкручивал деревянную пуговицу шубки. Наконец, с большим трудом она ему поддалась. Со второй и третьей пуговицей, он провозился чуть больше, почему-то, чуть влажная кожа, задубела, и никак не поддавалась, ее цвет чуть отличался от основного. Расстегнутая третья пуговица явила его взору – маленькую детскую головку, укутанную теплым пуховым платком. Теперь стала понятна полнота женщины, на ней было одето слишком много одежды, ребенок, привязанный к телу толстыми лентами, находился, словно в коконе. Сауэл вытер капельки пота, стекавшие со лба. От нетерпения, он потратил магию для того, чтобы снести последние пуговицы. Распахнув пологи шубы убитой женщины, вспомнил о своем клинке, висевшем на поясе. Раздосадованный на себя он быстро извлек его из ножен и стал лихорадочно резать ленты. Его учащенное дыхание замерло, когда он перерезал последнюю ленту и осторожно взял ребенка, не проявляющего, никаких признаков жизни. Безжизненно опущенная голова, только добавляла этому подтверждение.
Сауэл посмотрел на замершего, вытянувшего шею фамильяра, с интересом рассматривающего ребенка. Да, так порой бывает, что хозяин сам того не подозревает, что обзавелся мелкой смешной зверюшкой. Но раз эта зверюшка еще дышит, значит, теплится надежда, что ребенок жив. Стянув с крохотных ручек варежку, Сауэл потрогал ледяные пальчики, ноготки словно горошины были покрыты синевой. Задействовав магию, Сауэл облегченно вздохнул, убедившись, что ребенок еще жив. Вот только вся эта крохотная жизнь, теплилась где-то на волоске.
В замок довезти он его точно не успеет. Если и случится такое счастье, то пока вызовут старого целителя Димитрия Вильского, который лечил все болячки Сауэла и тогда уже кроме заклинания заживления ран ничего не помнил. Вывод напрашивается сам за себя.
Сауэл привстал с ребенком на руках, со слезами на глазах осмотрел чернеющий вдалеке лес и чуть не взвыл от досады. Осознание того, что он не успеет донести ребенка до замка, подкатывало волной к горлу и перекрывало дыхание, сердце сжималось от горечи и боли.
Ворон нервно фыркнул, вновь напоминая хозяину о себе. Сауэл повернулся и бросил взгляд на недовольно раздувающего ноздри коня. Посмотрев чуть повыше его головы, он замер от вида, тянувшегося над лесом тонкого следа серой дымки, шедшего из печной трубы.
Сильный вздох облегчения вырвался из его груди, все воспоминания о лесной ведьме нахлынули разом. Ведьма жила в их лесу уже давно, и по слухам на дух не переносила его отца. Была ли в том какая-то причина, он не знал, но только слышал разговор конюха с егерем о том, – «Что опять лорд отправился в лес к ведьме, да только вот все тропинки, дорожки пройдет, а к дому ведьмы не может попасть. И возвращается лорд ни с чем, уже который, год. Только на зиму прекращал свои попытки, а как только снег сойдет, так он на коня и к лесу галопом. Да только опять ни с чем вернется, видать шибко обидел лесную красавицу».