От бушующей вчера метели не осталось и следа, снег стремительно таял под воздействием тепла, земля была незамерзшая. Нужную размеров ямку выкопал быстро. Положил в не узелок с последом, удостоверился, что пуповина лежит сверху (чтобы жизнь дочери долгая была) закидал землей, сверху накидал побольше талого снега. Хоть зверья в лесу нет, но так как-то спокойней.
Оставшись одна, Вириди разглядывала уснувшую дочь, пытаясь разглядеть в ее личике черты Конара, но ничего схожего не находила. Почему-то она думала, что доченька родиться рыжеволосой, такой же какой должна была родиться ее первая доченька. Душу обожгло тоскливым жаром горестных, несбывшихся надежд. Прижав к себе дочь, поцеловала, шмыгая носом, пытаясь сдержать хлынувшие из глаз слезы. Не вернулась душа не рожденной малышки порадовать свою мамку, новая душа сияет в теле второй доченьки.
Войдя в избу, Конар полюбовался спящей ведьмочкой и дочерью. В комнате витал запах крови, лесных трав и печного дыма. Сняв тихо сапоги, ведьмак прошел осторожно по доскам скрипучего старого пола, сев на табурет у стола, прислонился спиной к бревнам избы, закрыл глаза и не понял, как уснул. Снилась ему смеющаяся рыжеволосая маленькая девочка, летающая на коне с крыльями, выструганного им когда-то и оставленного у могилы убиенной дочери Вириди. Услышав тихое кряхтение дочери, мгновенно открыл глаза, Вириди ловкими движениями рук пеленала в сухую пеленку дочь. – Ты так ловко пеленаешь, словно не раз уже это делала.
Плечи ведьмочки напряглись. – Ко мне подруга из ближайшей деревни приходит, она повитуха, всему меня научила, – Вириди повернулась, посмотрела на ведьмака.
– Конар, устал ты с нами, да и спать тебе негде. Дочке в люльке одной будет холодно спасть, я ее с собой буду укладывать. Ты за меня не переживай, я справлюсь, да и Ланда должна через два дня ко мне приехать.
Ведьмак бросил взгляд на рассвет за окном, который только набирал свою силу, на душе было муторно и тошно, словно нежить лапой прошлась. «А ты дурак размечтался дочку на руках покачать, колыбельную ей спеть. Гонит тебя ведьмочка, боится, что жить с ней останешься. Ох уж эти свободолюбивые ведьмочки ». Плечи ведьмака высоко поднялись от тяжкого вздоха. – Что ж, немного рассветет, дров и воды тебе натаскаю, чтоб на двор не выбегала.
– Конар, а ты не мог бы некроманта с собой забрать. Я его на всякий случай каплями забвения опоила, надеюсь, очнется, ничего помнить не будет. Не хочу, чтобы кому-то рассказал, что в моем лесу был. Раны на его лице и боку затянутся дня через три, я на них лунных медуз наложила, таких же как тебе…помнишь.
Не смотря на ведьмочку, Конар встал. – Помню…ложись отдыхай, все сделаю, – пройдя бесшумно по скрипучим доскам пола, Конар вышел из избы.
Вириди вздохнула, открыв полог на люльке, полюбовалась спящей Айрис, закрыв полог, с тревогой посмотрела на лежанку печи. Сделав пару шагов, подошла к ней, отдернула разноцветную шторку закрывающую лежак, поводила рукой вокруг лица сына, наводя чары сна. Вздохнув облегченно, направилась к кровати, легла, прижав к себе дочь, поцеловала ее в лобик. «Думала, буду двоих детей растить, но судьба распорядилась по-своему. Не слыханное дело, чтобы у ведьмы трое детей было. Ничего проживем, Имран вон уже какой большой мальчик, всю мужскую работу по дому делает, а там и девочки подрастут…».
Конар осторожно вошел в избу, сложив дрова возле печи, подошел к кровати, полюбовался спящей дочкой, слегка прикоснулся губами к щеке Вириди.
– Девочки мои любимые, сладких вам снов.
Он постоял еще немного, вздохнул, направился к некроманту, подхватив юношу на руки, направился из избы.
Призрак повернув голову, сверкнул недовольно своими черными глазами когда ему на спину посадили незнакомого человека.
– Не серчай, малец слаб от ран, если я пацана одного на его коня посажу, из седла вывалится, так что потерпи нас двоих немножко. Заскочив в седло, Конар обхватил своей рукой юношу, ударил слегка ногами бока Призрака. – Давай дружок, трогай…
Черный, как вороново крыло Караунский скакун некроманта, неотступно следовал за своим хозяином.
*****
Выйдя из ведьминого леса, Конар похлопал коня по гриве. – Призрак, дружок, кем будешь на этот раз, гнедой кобылкой?
Конь недовольно фыркнул, повернув голову, зло сверкнул своими черными глазами.
– Ладно, ладно не злись, чует мое нутро нельзя нам с тобой светиться. Будешь тогда цветным питандо. Думаю, лошадки лорда соблазнятся и долгими зимними ночами стоя в стойле, будут вспоминать твои бока в белых облаках и рыжую кудрявую длинную гриву.
Призрак вновь фыркнул, но уже не так недовольно, видно пришлись по вкусу слова ведьмака о кобылах.
Ведьмак провел рукой над мордой Призрака и тот мгновенно изменился до не узнаваемости. Теперь он восседал на стройном с высокими ногами коне рыжего окраса, с преобладанием на волосяном покрове белых пятен на мускулистой шее и округлом туловище. Волнистая золотого цвета грива, едва не касалась земли.
– Ух, ты, сам от себя такого не ожидал. Повезло тебе Призрак, такой гриве любая кобылка позавидует. Ладно, шутки в строну, пора нам некроманта доставить домой.
Конар бросил хмурый взгляд на видневшийся вдалеке замок. Одну из острых шпилей крыш украшал взлетевший грифон.
– Хм, – хмыкнул ведьмак, направив коня в нужном направлении. Через час неспешного шага они подъехали к замку огороженного высоким забором выложенного из серого отесанного камня. Ведьмак остановил коня у закрытых кованых ворот. Подхватив кольцо, висевшее на воротине, он ударил об металлическую пластину. Глухой звон прокатился эхом по округе, створка закрывающее маленькое окошко, мгновенно открылась.
– Кого там нелегкая принесла?
– Давай, открывай ворота, раненый со мной, не знаю, кто таков, может, из домочадцев замка признают его.
Стражник открыл маленькое окошко, осмотрел внимательным взглядом ведьмака, затем некроманта. – Постой пока тут, схожу, доложу кому надо.
Ведьмак ждал недолго, послышался лязг засовов, ворота медленно стали открываться, явив взору Конара пятерых вооруженных солдат. Они хмурым настороженным взглядом смотрели на него.
– Простите, что потревожил замок сиятельных лордов своим присутствием. Возвращался в клан ведьмаков, метель метет, снег глаза слепит, не знаю, как разглядел одиноко стоящего всадника посреди заснеженной равнины. Подъехал ближе, вижу, мужчина сидит, едва удерживаясь в седле, голова поникла, плащ на нем весь раздувается от ветра. Окликнул – молчит, капюшон с его лица скинул, ну и обомлел сразу. Смотрю, до мужчины мальцу еще расти и расти, да и лицо все исполосовано лапой твари из нижнего мира. Что мне оставалось делать? Пришлось брать его коня под уздцы и вести к близлежащему лесу. Да чего я перед вами изъясняюсь, вы лучше на паренька посмотрите, если не признаете, то я дальше его повезу, авось, где и опознают. Ведьмак, осторожно снял капюшон с лица некроманта, чтобы стражи смогли лучше рассмотреть юношу.
– Да это ж…!
Дальше началась суета, беготня и выкрики. Двери парадного входа распахнулись, на крыльцо выбежал светловолосый мужчина, бросил взволнованный взгляд голубых глаз сначала на ведьмака, затем на паренька.
Внутренним мужским чутьем, виновника бед ведьмочки – Конар сразу узнал. Лорд, быстрыми шагами спустился с крылец и подбежал к ведьмаку.
– Да снимете его немедленно с коня, чего стоите олухи!
Гневный окрик лорда привел в чувства стражей, они осторожно сняли юношу с седла, и понесли в замок.
Неожиданно из замка на крыльцо вышли шестеро мужчин. Один из них, явно гордился своим превосходством над всеми. Невысокий худощавый, светловолосый, молодой мужчина. Холеное бесцветное лицо, с нотками жестокости в пронзительном взгляде, тонкие губы были властно напряжены, если б не крючковатый птичий нос, короля можно было считать довольно симпатичным мужчиной.
Конар молча, выругался, но, ни один мускул не дернулся на его лице. – Вижу, вы признали паренька, тогда я свой долг – выполнил и могу спокойно отправляться дальше.