Выбрать главу

И вообще, люди ко всему привыкают, так и мы. Свыклись с клетками, с открытыми туалетами, с отсутствием воды и жижей в брикетах. А теперь вот привыкаем к жуткому амбре, которое постепенно, с каждым прошедшим днем, заполняет весь отсек. Почти сотня немытых, грязных женщин, которые прошли сквозь огонь и медные трубы, жаль воды не хватает.

Артем оказался прав — влажные салфетки пригодились. Причем, как счастливая обладательница подобного сокровища, берегла их как зеницу ока, наслаждаясь тонким запахом мяты и лаванды, когда с упоением протирала свое тело, хоть чуть-чуть ощущая себя чистой.

Мы привыкли даже к цокоту крабьих конечностей и уже не кидались вглубь камер, а лишь немного напряженно ждали, пока они удалятся. Каждая из нас теперь знала, по каким критериям велся отбор среди выживших. И боялась этого, в глубине души сходя с ума от страха неизвестности и пытаясь не верить, что мы им нужны для размножения — велика между нашими видами разница. Да и сами крабы людьми не интересовались вовсе. Мы для них словно инструменты или груз соответствующего назначения.

Я пыталась научиться различать их между собой. Если, например, китайцев хоть как-то могла отличить, то крабы для меня все, скажем, на одно лицо. Да у них даже выражение на лицах у всех одно и тоже — причем, всегда. Ни одной морщинки — кожа гладкая и нежная, но по мне — как будто неживая. Пустые глаза без эмоций и одинаковые размеры тел — словно это клоны!

Поглощение еды прервало ощущение вибрации: сидя на полу, я ощущала ее всем телом. Спустя пару часов, по моему внутреннему времени, послышался знакомый цокот.

— Похоже, что-то неприятное для нас назревает… не нравится мне эта вибрация, — с тревогой пробормотала соседка Света.

Кира подобралась и подсела поближе ко мне. Боже, неужели я пахну так же неприятно как она?

Все напряглись еще больше, когда из первой клетки забрали трех женщин! Мы все ждали их, ждали, ждали и сходили с ума от неизвестности. Чего-то долго ждать — не в моем духе, но сейчас — это стало вовсе невыносимым.

Спустя несколько часов крабы пришли за новой партией женщин, но предыдущих не вернули.

— Началось! — прошелестел придушенный страхом шепот пленниц.

И потекли новые часы ожидания. Первой не выдержала Кира — положив голову мне на колени, заснула. Я же попыталась встряхнуться, взлохмачивая и так уже дальше некуда грязные сальные волосы, превращая короткую стрижку у себя на голове, наверное, в ершик для унитаза. Потерла ладонями лицо, но мои нервы тоже оказались не железные — я уснула.

Разбудили нас внезапно. Пробежав палками по прутьям, парочка крабов вытащила в коридор одну пленницу. И всем продемонстрировала, что от нас требуется. Оказалось — раздеться догола!

Драться или перепираться с пришельцами — бессмысленно, да и глупо, все равно ничего не добьешься, кроме импульса смертельного луча в грудь. Женщины, неуверенно поглядывая на своих соседок, принялись покорно обнажаться, кидая одежду в коридор, как потребовали крабы жестами. Абсолютно все вещи, включая белье.

В коридоре появился робот-уборщик, который развозил нам еду все время, а потом забирал пустые контейнеры обратно. Сейчас он запихивал в свое нутро наши вещи, методично собирая их по полу вдоль коридора.

А мы с женщинами ощущали стыд, ненависть к чужакам и страх перед будущим. Что еще задумали эти уроды?

— Света, еще кого-нибудь забрали? — тихо спросила Кира, неловко прикрываясь руками снизу, а сверху, ее до конца еще даже не сформировавшуюся грудь, скрывали пряди длинных грязных светлых волос.

— Из трех камер забрали, потом прекратили, а сейчас вот, по-другому развлекаются, — процедила женщина, с яростью глядя на робота, запихивающего в себя наши вещи.

— Семьдесят одна женщина осталась! — горестно выдохнула Кира.

После объявления этой новости, она прекратила прикрываться руками, обреченно осела на колени, опершись на пятки.

— Семьдесят! Девочки сказали — в двенадцатой камере у одной сердце не выдержало, — мрачно заметила Света.

Я заметила, как Ксения задумчиво разглядывает туалет, словно боясь его коснуться, стоит рядом и то протянет руку к нему, то снова отдернет. У меня в голове что-то щелкнуло, и я кинулась к прутьям с шипением:

— Ксюшка, не смей! Слышишь — это не выход!