— Вчера вечером до потери сознания был избит сотрудник ОМОНа. Имеются сведения, что таким образом с омоновцами сводят счеты представители отделов нравов, которые и курируют уличную проституцию. А потому наверняка на ближайшей коллегии свое «фе» по поводу этого происшествия выскажет руководство управления по борьбе с организованной преступностью. Или того хуже — омоновцы самостоятельно постараются разобраться с обидчиками. Вот тогда вас и спросят, а куда смотрела служба собственной безопасности?
Генерал, почесав пальцем висок, направился в сторону своего кресла.
— Ты меня-то не пугай. Если у них руки чешутся, пусть разбираются.
— А мы будем наблюдать со стороны?
— Угомонись, полковник! Присядь-ка лучше. — Князь первым опустился в кресло, раздумывая, как оправдать свои слова о невмешательстве. — На эту тему мы с министром уже говорили. Щекотливый вопрос.
— Надо полагать. Своевременная щекотка в нужном месте может принести сказочное возбуждение.
— Ах брось ты свои шутки. В данном случае они уже не к месту. Надеюсь, не забыл, какой шум в прессе поднялся, когда мы провели операцию по незаконной легализации сотрудниками милиции краденых автомобилей?
— Между прочим, очень удачно и вовремя провели.
— А что в итоге получилось? — Генерал прихлопнул ладонью папку. — Общественность убеждена, что не только гаишники, но и все другие службы и управления к этому причастны! Теперь только представь, как начнут изгаляться писаки, когда узнают, что мы занялись проститутками и их покровителями! Я даже заголовок в газете предчувствую, вроде того, как разом возбудились сотрудники всего министерства.
Полуяров засмеялся:
— Неплохо, генерал. Вы могли бы стать неплохим репортером! Но в данном случае по нашим материалам прокуратуре придется возбуждать совсем другие дела.
— Много? — Князь с тревогой поднял глаза на собеседника.
— В этой папке только те, что не требуют отлагательства. А вообще, по оперативным данным, в столице около четырех тысяч фирм и заведений, десятки тысяч девушек, которые трудятся на ниве сексуальных услуг.
— Ты хотел сказать, борделей и притонов? — усмехнулся Милославский.
— Это дела не меняет. А вот что большую часть этих заведений опекают сотрудники милиции и получают за это мзду, — факт вполне реальный.
Генерал сморщился и снова почесал пальцем висок:
— Этак, Иван Борисович, мы с тобой всю столицу без секса оставим…
— В каком смысле? — не понял шутки Полуяров.
— Переловим всех опекунов, сутенеров, проституток, куда одинокому москвичу податься?
— Я вас умоляю, товарищ генерал, не стройте таких иллюзий.
Князь постарался быть серьезным:
— Хорошо, полковник, я обязательно перетру этот вопрос с министром еще раз. И в самое ближайшее время.
9
— Живут же люди! — закинув голову вверх, где едва проглядывались окна на верхних этажах элитной высотки, вздохнул Фочкин. — Когда-то квартиры в таких домах получали министры, академики и видные деятели культуры, а теперь мошенники, бандиты, воры в законе, сутенеры…
— Ты не прав, Олег! Депутаты в таких домах тоже живут, политики, те же министры, бизнесмены, наконец.
Фочкин, опустив голову, с усмешкой посмотрел на Катышева:
— Умный ты, Костик, человек, но жалко мне тебя. Все теперешние министры, политики и депутаты уже по роду своей деятельности бизнесмены. А российский бизнес, тебе, как экономисту, должно быть это известно, не бывает с чистыми руками. А потому делаем вывод, что все бизнесмены — воры и мошенники.
— Скажешь тоже! — огрызнулся Катышев. — Моя Катька тоже бизнесом занимается. Оздоровительный салон с нуля подняла. По-твоему выходит, что и она жулик?
— Я тебя, Костя, очень уважаю и обижать не хочу. Но ты мне честно на один вопрос ответь. Твоя Катька взятки чиновникам давала?
— Честно? Случалось на первом этапе. Когда она институт закончила, а я только на четвертый курс перешел.
Фочкин, подбоченившись, принял вид победителя:
— Но ведь было! А коммерческий подкуп, или, попросту говоря, дача взятки, уже статья! Значит, твоя Катька мошенничала.
— Но это давно было. Теперь-то она никому взяток не дает!
— Как бы не так! Твои погоны, а значит, и ты сам — уже взятка. Стоило ей упомянуть, что муж работает в управлении по экономической и теперь и собственной безопасности, как ее дела быстро решались. Какому чиновнику захочется связываться с дамой, у которой муж работает в милиции?
Катышев понял, что спорить с коллегой — только терять время, и легко оттолкнул товарища от себя: