На следующий день самочувствие Табара пришло в полный порядок, и он, прислушиваясь к Двине, которая всегда находилась рядом, приказал Гориму организовать отряд для следования в Тристепье верхом. К вечеру дюжина всадников и два фургона, в одном из которых теснились связанные рудокопы, выехали на юг. Они проскакали несколько лиг, пока солнце совсем не скрылось на горизонте, и бескрайние степи погрузились в сумрак.
Двина держалась в седле вблизи Табара. Она вела с ним беседы о погоде, торговле, урожае. Девушка попросила прощение за свои необдуманные поступки в прошлом и уверяла степняка, что намерена загладить свою вину перед воспитателем Менеем. Лисса восседала на невысокой спокойной лошади по другую сторону старика. Черноморка убедила купца, что тайя очень благодарна ему за освобождение от плена гарунов, хотя покамест она не знает языка и не может самой выразить признательность и восхищение его добротой.
— Девушка хочет поскорее освоиться в вашем обществе, Табар, — говорила Двина перед отъездом. — Я считаю, что ей также должно предоставить коня, чтобы она путешествовала в вашем окружении.
— Но она устанет от долгого пути верхом? — перечил купец. — Её кожа сгорит от беспощадного солнца.
— Но если вы запрете её в карете, она будет изнывать там от жары и одиночества. К тому же это создаст дополнительные затраты, и мы только удлиним во времени и так неблизкий путь.
Отряд быстро двигался вдоль реки. Табар, несмотря ни на что, не захотел далеко отходить от воды. К тому же через несколько дней их должна была настигнуть баржа, груженная новым товаром. Старик решил, что негоже отпускать судно в обратный путь порожняком. В Мидгаре, куда должен был направиться его капитан, Табар планировал все-таки поднять своих людей на борт.
— Я родился возле моря, всю жизнь провел в плавании, — говорил он Двине. — Я не переживу, если больше не смогу находиться на пляже или выходить в море.
— Вполне возможно, что ниже по течению вода в Одинокой будет почище, — отвечала девушка, — а Нопсидон никогда не откажет своему верному служителю в приюте в своих владениях. Думаю, в Мидгаре мы сможем сесть на судно.
Ночью охранники раскладывали две палатки — для хозяина и девушек. Сами они, как обычно, располагались вокруг костра. Горим наказал присматривать за рабами-рудокопами, которых на привалах выпускали на свежий воздух, но оставляли связанными по рукам, а сам непрестанно следил за Двиной и Лиссой. Девушки везде ощущали его пристальный взгляд.
— Он не доверяет вам с самого знакомства в Скалистом ущелье, — говорил Ланс. — Видно, помнит, почему Боман оставил Двину в покое. Горим не позволит вам ступить шагу в сторону.
На третью ночь Двине удалось увидеться с Дугласом. До этого Горим запретил подпускать её к рудокопам, и лишь когда сам Табар разрешил девушке переговорить с пленником, который спас ей жизнь, один из охранников подвел Дугласа к черноморке, поджидавшей недалеко от костра. Она с радостью пожала Дугласу руку и тихо рассказала о задуманном побеге:
— С Лиссой все в порядке. Табар относится к нам с уважением, хотя приказал не спускать с нас глаз. Я уговорила его выкупить тебя, так как ты спас мне жизнь, и это произошло не один раз. Но этот подлец не захотел сразу отпустить тебя. Он подарит мне тебя в Аватаре, когда я приеду туда уже полноправным магом, — голос Двины был хмурым и возбужденным. — Табар хочет, чтобы все шло, как он решил: вернуть меня домой, чтобы выполнить долг перед старым приятелем. Но он делает это исключительно в своих интересах, а не моих — заглаживает, видать, свои грешки перед Уритреем!
Дуглас с радостью и удивлением взирал на девушку, которая пыталась объяснить непонятные для него вещи. Он очень похудел за последние недели. Отросшие волосы стали завиваться на концах, лицо потемнело и осунулось, но карие глаза все также оживленно блестели.
— Дуглас, ты должен поднакопить сил, — продолжала Двина. — Как только получится, я приготовлю зелье, с помощью которого усыплю охранников, как сделала на «Великолепном». Тогда мы сможем на лошадях обогнать отряд, и первыми попасть в Мидгар. Правда, мне не удалось пока собрать ни одного целебного растения, под ногами одна лишь сухая трава. А к реке днем не подойти незамеченной, да и ночью Горим внимательно следит за нашей палаткой…
Внезапно в темноте послышался шум от взмаха крыльев. На плечи Дугласа уселась крупная птица. Двина отскочила на шаг назад от испуга, но рудокоп её успокоил:
— Это Оск. Я занимался им, пока был в плену у Рабаха. Мы привязались друг к другу, и он улетел за мной. Он самостоятельно охотится в степи, хотя его надобно ещё подкармливать. Если сможешь, угости его кусочком мяса.
Дуглас вытянул связанные руки, и сокол уселся на них. Парень наклонился к нему и что-то прошептал. Оск замахал крыльями, перескочив на плечо Двины.
— Не бойся, — проговорил Дуглас. — Теперь он знает, что ты друг. Покажи ему, где вы ночуете. Он будет навещать вас ночью. Так он сможет передать мне от вас известия.
— Дуглас, поверь, я не хочу задерживаться здесь. Как только представится возможность, мы улизнем от степняков. Ты с Лиссой вернешься в Морию. У вас будут деньги, и начнется новая жизнь.
— Ты как всегда заглядываешь далеко вперед, — усмехнулся он в ответ.
— Маг должен предвидеть наперед, а потом сделать все возможное, чтобы исполнить задуманное.
Двина поцеловала Дугласа на прощание в лоб, оставив его в недоумении. Она вернулась к огню, освещавшему окрестности. Охранник проводил Дугласа к другим рудокопам, сидевшим возле фургона в окружении ещё троих вооруженных степняков. Возле шатра Двина заметила птицу, которая уселась на оставленные у входа седельные сумки.
— Оск, — девушка подошла к соколу и погладила его по жестким перьям. — Я очень рада, что у нас будет такой помощник. Кстати, у меня уже есть к тебе просьба. — Она открыла сумку, которую сняла с седла, когда Горим распрягал лошадей. — Пока мне удалось достать лишь маленький побег золотника. — В её ладони показался круглый зеленый лист. — Это растение можно найти возле реки. Принеси мне ещё несколько его листьев.
Сокол схватил клювом побег и улетел в темноту. Когда Двина отодвинула полу палатки, то заметила в двух шагах от себя Горима.
— По-моему, ты должен охранять своего хозяина, — она спокойным голосом обратилась к горцу. — За его здоровьем в этих условиях нужно постоянно следить.
— Мне кажется, что его здоровье напрямую зависит от тебя, — ответил мужчина. — Сейчас мой хозяин не одинок, заботу об его благополучии взяла на себя твоя подруга. Её прелести дадут ему новых сил, я уверен.
Двина, не дослушав Горима, поспешила скрыться внутри. Там никого не оказалось. Она выскочила наружу и побежала к палатке Табара, но горец остановил её, схватив крепкими руками за талию.
— Не стоит беспокоить господина Табара. Подругу ты можешь подождать и у себя. Похоже, она вернется к утру.
Взглянув на темную палатку старика, в которой не горело ни одной лампы, девушка пошла прочь. Она уселась на небольшом матрасе и стала поджидать Лиссу. До этого люди Табара никогда не беспокоили пленниц по ночам. Теперь же он уловил момент, когда тайя осталась одна. Двина проклинала себя за оплошность. Она понадеялась, что любовь старика, по крайней мере до Аватара, будет проявляться лишь в страстных взглядах. Двина задремала, когда стало уже светать. Вскоре её разбудила Лисса, вернувшаяся от своего господина. Она было одета в прозрачную накидку, прикрывавшую короткое платье. Ничего не говоря, девушка стала переодеваться.
— Как все прошло? — спросила черноморка, протирая заспанное лицо.
— Великолепно, — коротко ответила Лисса.
— Вижу, тебе даже понравилось, — хмуро заметила подруга. — Может, ты уже передумала бежать от такого щедрого, любвеобильного господина?
— Поначалу я пыталась сопротивляться, — Лисса уселась напротив Двины. — Но когда за слабой девушкой приходят трое мужчин с обнаженными ножами, эти мысли вылетают из головы. А остаться наедине с моим господином, как ты его называешь, было даже приятно.