Рай качает головой, а затем обращает на меня взгляд своих голубых глаз.
— А ты что, Софи? Есть песня?
Они все поворачиваются ко мне. Я должна сыграть? Блять. Я люблю музыку, но мои познания не так глубоки, как у этих ребят. Я размышляю минутку.
— «Саботаж».
— «Бисти Бойз»? — Рай дает мне пять. — Отлично!
— Никто не может переиграть «Бисти Бойз», — соглашается Джакс, чокаясь со мной своей бутылкой. Он расслаблен, его красивые зеленые глаза кажутся сонными. Знаю, ребята волнуются о нем, и я их не виню, но он, кажется, относится ко всему проще. — Черт, мне нужно взбодриться, а то усну, — он смотрит на Киллиана. — У тебя есть «Саботаж» на телефоне?
— Спрашиваешь? — Киллиан подхватывается и подключает телефон к разъёму в стене. — Держитесь за свои задницы.
Знакомый звук тяжелых басов доносится из динамиков, следом идут шумы записи и злой крик о вызове. Киллиан тут же начинает танцевать, вынуждая Либби присоединиться. Она смеется и толкает его бедром.
Джакс ловит мой взгляд.
— Рискуя тем, что Скотти позже поджарит мне яйца... — он протягивает руку.
Джакс должен больше других обижаться на меня. Мне должно быть стыдно даже находиться с ним в одной комнате. Но в его обществе мне комфортно. Он смотрит на меня так, будто точно знает, насколько дерьмовой была тогда моя работа, насколько бездушной я стала, и ему жаль. И это очень важно для меня, когда я беру его за руку.
Я танцую от души, мотая головой, прыгая, будто безумная — мы не столько слушаем песню, сколько сходим с ума. Все ребята вокруг меня прыгают и толкаются, из-за чего весь автобус раскачивается, несясь по шоссе. Но нам плевать. Мы молоды и свободны. И это прекрасно. И мы танцуем так еще очень много песен.
Я почти забываю о мужчине в другом автобусе. И лишь когда ребята наконец устают, когда забираюсь на свою крошечную койку у ванной и не могу уснуть, я смотрю во тьму и думаю о Габриэле.
Глава 9
Габриэль
— Во Франции всё почти готово, но звонила Кристи. Говорит, в Риме заканчиваются футболки. Поставщики ожидают хороший спрос, и... Скотти? Скотти? Мистер Скотт? — голос Джулс звучит у меня в ушах подобно гулу мухи, тем самым вырывая из живущего в моей голове тумана. Я моргаю, пытаясь сосредоточиться. Она глазеет на меня, хмурясь.
— Почему ты замолчала? — почти ору я и от выражения её лица не ощущаю восторга. Босс не может позволить себе волноваться. Я держу всё под контролем. Всё время.
Джулс вздрагивает, и я ощущаю это нутром. Чудно. Я расстроил девушку без веской на то причины.
— Простите, сэр. Я подумала... — она морщится.
— Что ты подумала?
Мне приходится запретить себе откидываться в мягкие объятия кресла. Не стоило садиться. Слишком соблазнительно расслабиться, так что обычно я выслушиваю отчет о ходе работы, стоя на ногах. Так легче сосредоточиться.
Веснушки Джулс выглядят подобно капелькам корицы на ее округлых щеках.
— Я подумала вы... — она напряженно сглатывает. — Ну, подумала, вы не слушаете.
Я не слушал. Не так внимательно, как обычно. У меня чертовски раскалывается голова, словно мозг пытается пробить себе дорогу из черепа. Здесь полы то ли кривые, то ли под наклоном, или же я всё придумываю. С учетом того, что больше никто на это не жалуется, полагаю, дело во мне.
— Ты говорила о поставщиках.
Я знаю, что слушал что-то о футболках. Черт. Мне хочется упасть лицом в ближайшую подушку. Но это не сработает. Я не могу уснуть. Не могу, блин, спать. А я так устал. Каждую чертову ночь я пытаюсь. Но ничего не помогает, за исключением той ночи в Лондоне. Сегодня мы уже в Шотландии.
На данном этапе всё стало так хреново, что сегодня в три ночи я почти заплакал, когда опять лежал, глядя в потолок, не в силах выключить разум.
— Да, поставщики, — счастливо произносит Джулс. Она снова тараторит, а я стараюсь держать глаза открытыми.
Хотя не велика беда, если я их закрою. Мое тело все равно не сможет отключиться. На грудь будто давит кирпич, затрудняя мое дыхание. Слабость. Ненавижу ее. Но становлюсь слабее с каждым днем и не знаю, что делать.
Бренна бы сказала сходить к врачу. От простой мысли об этом по позвоночнику бежит холодок. В сознании звучат крики протеста. Никаких врачей. Никогда. У меня и так была куча врачей в детстве. И ничто, кроме смерти, не сможет заманить меня в больницу.
«Лучше постучи по дереву», — шепчет мерзкий голосок моего подсознания.
Боль в голове распространяется дальше, заражая шею, охватывая плечи.
Джулс продолжает трещать о контрактах и датах.
А у меня дрожит челюсть.
Дыши. Переживи это. Затем сможешь заползти в свою комнату и принять горячий душ.
В этот момент мысль о сне настолько сильно манит, что руки сжимаются в кулаки. Джакс почти умер, проглотив бутылку этих чертовых таблеток вдобавок к героину. Когда думаю об этом — а я изо всех сил стараюсь не думать об этом — тошнота скручивает желудок и гонит желчь к горлу.
Я напряженно сглатываю, хватая бутылку с водой. Рука дрожит, когда поднимаю воду к губам. И скрыть это можно, лишь попытавшись пить быстрее и сразу же опустить руку. Дрожь становится все хуже.
— Что мне ему сказать?
Вздрагивая, я бросаю взгляд на ожидающую ответа Джулс. Блять.
— А что, по-твоему, тебе стоит ему сказать? — учебный момент. Это работает.
Она хмурится, в замешательстве сводя брови на переносице.
Или не работает.
— Однажды тебе придется принимать все эти решения, да? — подсказываю я.
Черт. Ну, ты напортачил. Возвращайся в игру.
Ее рот открывается и закрывается до того, как девушка осторожно произносит:
— Я... гм... не думаю, что Джакс спросит у меня, хочу ли сыграть с ним в покер. Я подумала, это ваша... гм... фишка.
В жопу.
— Ну, никогда не знаешь, — я откашливаюсь. — И, по правде говоря, ему нужно было персонально пригласить меня по личному делу. Стоило ответить ему так.
Я поднимаюсь с кресла, игнорируя то, как качнулась комната.
— Ты мой ассистент, а не гребаный личный календарь. Так и передай Джаксу.
— Верно.
Скорее всего, она мысленно посылает меня в задницу.
Это тоже приводит меня в чувство. Я никогда не филонил на своей работе, а моя команда отдавалась на сто процентов. Мне стыдно за самого себя. Если бы только мне удалось отдохнуть.
— О, и у меня скоро будут те личные файлы, так что отправлю их вам до конца дня, — бросает Джулс мне вслед.
— Очень хорошо.
Не представляю, о чем она говорит. По углам моей памяти разбросана куча каких-то данных, но я слишком отвлекся.
В воздухе появляется аромат лимонного пирога и теплой женщины. И мой член реагирует так, будто этот запах манит его. Злясь на себя, я поднимаю голову, точно зная, что увижу.
В какой-то момент Софи пропала и перекрасила волосы. Теперь они бледного розово-золотистого цвета и сияют, как ореол, вокруг ее улыбающегося лица. От этого цвета ее глаза кажутся темнее и теплее, а губы выглядят более розовыми. Черт.
— Привет, Солнышко, — говорит она дерзко, как и всегда. Ее округлая грудь едва помещается под странным вязаным свитером с оголенными плечами. А это значит, что ткань держится только за счет ее груди. Один резкий рывок вниз...
— Подними глаза, дружок.
За секунду мой подбородок дергается вверх. Она усмехается, как Чеширский кот.
— Это подходящий наряд?
Заткнись. Заткнись сейчас же, засранец.
Она, очевидно, думает то же самое. Так как рука упирается в округлое бедро.
— По сравнению с чем? С парадом сисек, что мы все наблюдаем тут день и ночь? По крайней мере, на мне есть рубашка.
В ее словах есть смысл. Черт возьми.
— Или, может, мне стоит сменить эти джинсы на микро мини-юбку? Кажется, ребятам они нравятся.