Я закрываю глаза, концентрируясь на его прикосновении и том, как он продолжает дразнить, собирая скользкую влагу у моего входа, потом снова глубоко погружаясь.
Я распахиваю глаза, издавая шокированный возглас. Он собирает свою сперму и возвращает ее в меня.
Происходящее так грязно, запретно, оно распаляет, и похоть крадет мое дыхание. Я испускаю дрожащий выдох. Извиваюсь от его прикосновений, умоляя. Медленнее. Глубже. Жестче. Быстрее. Мне все равно, пока он дает мне больше.
На моей коже мягкое дыхание, почти смешок, но ниже, будто он тоже нуждается в большем. Медленные поцелуи следуют по спине, когда он прижимает меня к кровати своим горячим телом. Он не ложится всем весом, только достаточно, чтобы я его почувствовала.
Затем целует меня в шею, его дыхание ускоряется, когда он вставляет второй палец. В этот раз входит глубже, растягивая меня почти до боли. Но этого не достаточно.
— Габриэль, — выкрикиваю я, шире раскрывая бедра.
— Ш-ш-ш, — шепчет он, целуя мою щеку, проскальзывая бедрами между моими. На моей заднице лежит его тяжелый горячий член. Пальцы трахают меня, медленно погружаясь, дразня сопротивлением.
— Сейчас, — произношу скрипучим голосом. — Сейчас.
— Дарлинг, — шепчет он. Мое имя и нежное слово. Теперь это одно и то же.
Я лежу под ним, задыхаясь и дрожа, так жарко, что едва ли могу дышать. Но он здесь со мной, его дыхание жесткое, дрожь передается от него ко мне. Он приподнимает бедра и его член погружается в меня, теперь плотнее, потому что он не убрал пальцы.
От того, как растянута, я горю и кончаю еще до первого толчка. Оргазм омывает медленной накатывающейся волной. Я кричу, всхлипывая.
Габриэль вытаскивает пальцы и берет мои руки в свои.
— Софи, — произносит он и начинает двигаться, все еще в медленном ритме, словно не хочет останавливаться.
— Не надо, — говорю я, не в состоянии сформулировать нормальное предложение. — Не останавливайся.
Он вздрагивает и стонет, его губы напротив моей горящей щеки. Он отвечает одним словом:
— Моя.
И это все.
Габриэль
— Слушай, это не ракетостроение. Просто подними ногу и сядь на него...
— Я бы лучше попробовала заняться ракетостроением.
— Ты придаешь этому слишком большое значение.
— Это смертельная ловушка на двух колесах. Крохотных колесиках.
— Это «Веспа», Дарлинг. На нем мы поедем в тур по городу. Большие Римские каникулы.
— Мы не в Риме.
— Хватит придираться. Давай, поймай дух. Тебе понравится.
— Правда. Из тебя получается отличный Грегори Пек, но я, к сожалению, не Одри Хепберн.
— Ты однозначно больше похожа на Мэрилин.
— Я не считаю это комплиментом, мистер.
— Поверь мне, это он. А теперь забирайся на скутер, Болтушка. Я хочу почувствовать, как твои потрясающие сиськи прижимаются к моей спине.
— Я начинаю думать, что ты зациклился на моей груди.
— Я зациклился на твоем всем. Перестань упираться. Время идет, милочка.
— Ты это так не оставишь, правда?
— Предполагалось, что мы расслабимся...
— Гонка по горной дороге на этой цацке — это не расслабление.
— Это будет весело, и для меня это отдых. Разве ты не хотела, чтобы я расслабился?
— Боже. Не надо на меня смотреть этим дурацким щенячьим взглядом.
— Я не знал, что смотрю на тебя каким-то особым взглядом.
— Сбавь обороты, Солнышко. Ты сжигаешь мою сетчатку.
— Сбавлю, если сядешь на скутер.
— Ладно. Только не слети с обрыва и не позволь нам умереть.
— Я планирую умереть очень старым, когда буду трахать тебя, приняв «Виагру».
— Ты на самом деле произносишь милейшие речи.
— Sono pazzo di te6.
— Ладно, и что это значит? Звучит чертовски сексуально.
— Я скажу, если в целости доберемся до города.
— Габриэль Скотт... а-а-а!
***
— А теперь послушай. Я приехала на этой бешеной скорости, будто демон мчался из ада...
— Это скутер. У него ограничена скорость.
— У него максимальная скорость шестьдесят миль в час. Я проверяла. Это быстро.
— Едва бы я назвал это словом «быстро».
— Полагаю, что так и есть, учитывая, что произносит это человек, который водит «Феррари».
— Именно.
— Флаг тебе в руки. В этом споре ты выиграл, но не победишь во втором. Мы едим здесь.
— Дарлинг, это место — дыра. В его стенах буквально есть дыры.
— Может, это дыры от пуль со времен войны.
— Какой?
— Ха. Но ты уловил суть.
— Что место деградирует?
— Что оно здесь достаточно давно, чтобы иметь свою историю. Посмотри, оно заполнено старыми итальянцами, которые едят.